разнообразные денежные поступления между Алленом Клейном и каждым из личных менеджеров бывших музыкантов Beatles — Дениса О'Брайена (Джорджа Харрисона), Хилари Джерард (Ринго Старра) и Йоко (Джона Леннона).

Однако несмотря на то, что все административные вопросы были решены, сама нерешительность Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра относительно воссоединения в студии и тем более на сцене указывала на отсутствие как творческой потребности в этом, так и человеческого желания. Джон и Ринго вновь окунулись в бурную жизнь Санта–Моники, Пол вернулся к Wings и простой жизни на своей ферме в Суссексе, а Джордж отправился в непродуманное турне по Северной Америке.

Джон был единственным из бывших Beatles, кто прислал Джорджу букет цветов, и они вроде бы мило побеседовали на вечеринке, устроенной после концерта. Однако в следующий раз Харрисон потерял самообладание, обрушил поток брани на Леннона, а его рука, описав дугу, сбила очки с лица Джона. Очки упали на пол, и, пока Джон поднимал их, Джордж орал так, что его, наверное, слышали в Ливерпуле. Последующий обмен резкостями был, по мнению Джона, «выражением отношений любви– ненависти между младшим и старшим. Я думаю, что Джордж обижался на меня, как на отца, бросившего семью». На этот раз «ненависть» была обусловлена тем, что Джон медлил с подписанием некоторых бумаг, имевших отношение к Beatles, а также тем, что Джон не принял приглашение Джорджа присоединиться к нему на одном из концертов, что должно было придать новый импульс неудачному турне и стать сюрпризом для поклонников.

Леннон больше не изображал из себя крутого парня, каковым он никогда не был. «Я понимал, что Джорджу больно, — вспоминал он, — и я знал, что это за боль. Поэтому я позволил ему сделать это».

Топор войны между ними так и не был окончательно зарыт, и в течение последующих месяцев и лет их общение ограничивалось редкими открытками. В остальном они знали друг о друге только по слухам и редким статьям в прессе. Джон был задет «вопиющими неточностями» в автобиографии Джорджа «I Me Mine».

Эта книга вышла в начале 1980 года, когда мюзикл «Beatlemania» поставил рекорды кассовых сборов в лондонском Уэст–Энде, а на стене Мендипса, из которого давно уехала тетя Мими, появилась табличка: «ОФИЦИАЛЬНОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ. Частная собственность. Вход воспрещен. Совет графства Мерсисайд» — для иностранных туристов, в основном из США и Японии, которые толпами шли в английские туристические агентства за экскурсионными турами по Ливерпулю, желая посетить легендарные «святыни».

В 1980 году в различных городах мира стали проходить ежегодные фестивали, посвященные Beatles — с приглашенными ораторами, с демонстрацией архивных фильмов, с форумами и дискуссионными клубами для поклонников, пением под аккомпанемент акустических гитар, выставками дисков и реконструкцией студии на Эбби–роуд с копиями пленок Beatles. На одном из таких фестивалей я столкнулся в коридоре с девушкой — двойником Синтии, с «Ленноном» — длинноволосым парнем в наглухо застегнутом пиджаке без лацканов и с «музыкантом» из «Sgt. Pepper».

Все основные фестивали приглашали те или иные группы, которые, по крайней мере, были изобретательнее Los Shakers, The Beatlettes, The Monkees и прочих, с их носатыми ударниками и круглолицыми бас–гитаристами. Целью таких групп, как Walrus, Cavern, The Blue Meanies, Abbey Road и The Beatle Brothers, было перевоплощение в своих кумиров — с точностью до каждой ноты, каждого слова, каждой ужимки. В мировом масштабе самым известным из этих коллективов был The Bootleg Beatles, сформировавшийся из актеров мюзикла «Beatlemania». Они точнее всего копировали все периоды творчества Beatles, начиная от появления Ринго и кончая сменой сценических костюмов.

Несмотря на то, что бывшие члены Beatles предлагали на продажу различные артефакты — вырученные деньги шли на благотворительные цели, — ни один из них, за исключением Пита Беста, не появлялся на подобных мероприятиях. Вместо них присутствовали «специальные гости» из числа бывших коллег, наемного персонала и, за отсутствием лучшего, авторов биографий музыкантов. Типичным примером таких гостей может служить Сэм Лич, невоспетый герой мерсисайдского бита, в свое время не менее известный, чем Брайан Эпштейн и Билл Харри. Он стал героем съезда поклонников Beatles в Чикаго в 1992 году — возможно, как самый предприимчивый антрепренер той эпохи и организатор ужасного путешествия Джона, Пола, Джорджа и Пита в Олдершот. Американцы не могли нарадоваться его рассказам об известных событиях на сочном ливерпульском диалекте и стройным теориям о расцвете ливерпульского бита и его последствиях, которые он излагал как на трибуне, так и за прилавком на ярмарке памятных вещей, подписывая поклонникам книги и плакаты.

Посетители валили валом — от малых детей до пенсионеров. Но в большинстве своем публика состояла из молодых супружеских пар, которые разочаровались в поп–музыке после «Abbey Road», а также людей более старшего возраста, которые когда–то были частью восторженной толпы, такой же однородной, как лягушачья икра, на одном из концертов американского турне Beatles. Потом они устроились на работу, женились или вышли замуж, но, когда начинала звучать «She Loves You» или «I Feel Fine», лысеющие биржевые маклеры из Вейбриджа или парикмахерши из Миннеаполиса на короткое время вновь становились визжащими беззаботными подростками 60–х годов.

Ничего из записанного Beatles не пропало, и компания EMI/Capitol, владевшая оригиналами пленок, имела возможность миллионными тиражами продавать «посмертные» альбомы группы, такие, как энергичный «Rock'n'Roll Music», давший жизнь успешной американской сорокапятке «Got To Get Into My Life», композиции, не вошедшей в альбом «Revolver». Тем временем британские чарты наводнили 20 синглов Beatles, выпущенных одновременно весной 1976 года, почти через четверть века после «Love Me Do». Анализируя британский хит–парад Тор 40, корреспондент журнала «Time» задавал риторический вопрос: «Неужели наконец нашелся преемник Beatles? Вовсе нет — это сами Beatles».

Воодушевленные ораторы на съездах поклонников Beatles не идут ни в какое сравнение с тем нередким подлинным фанатом, который может мгновенно назвать, скажем, композицию на второй стороне австралийской версии сингла «Cry For A Shadow». Многие врачи считают такие способности психическим заболеванием и даже придумали ему название — синдром Аспергера. Однако безумное увлечение Beatles — даже граничащее с навязчивой идеей — с точки зрения общества более безопасно, чем, например, сопоставление технических характеристик опор линий электропередач или, скажем, убежденность одной дамы из Сандерленда, что дух известного музыканта, чьи записи она собирала, вселился в ее мужа (теперь уже бывшего) и «сделал» ей сына, которого она должна назвать «Джим Ривс».

С чего началась ваша страсть? Может быть, ваше первое романтическое увлечение — невинный поцелуй под омелой — сопровождалось мелодией «Do You Love Me» группы The Dave Clark Five? Возможно, вожатая отряда девочек–бойскаутов говорила о том, что увлекается «Bolton Wonderers» или легендарным агентом 007 — Шоном Коннери? Вы планируете свою жизнь и пополнение банковского счета в зависимости от зарубежных матчей любимой футбольной команды. Вы смотрите один и тот же фильм столько раз, что можете наизусть цитировать реплики героев. Ваши заморские путешествия каждое лето обусловлены поисками дисков любимой группы, выпущенных иностранными компаниями. Ваш чердак готов рухнуть от скопившихся там памятных вещей. Это портрет фаната.

Худшие аспекты битломании достигли кульминации в личности убийцы Леннона — Марке Дэвиде Чепмэне; однако, как напоминает нам Боб Дилан в «The Times They Are A–Changin», не следует критиковать того, что не можешь понять. Когда Джон, Пол, Джордж и Ринго в 1964 году приземлились в нью–йоркском аэропорту, Чепмэну было восемь лет, и он жил вместе с родителями и младшей сестрой в Атланте, штат Джорджия. Он только что закончил составлять свой первый альбом вырезок, посвященный лишь начинавшей разворачиваться карьере Beatles. К тому времени, когда у Марка начал