Франко устроил генеральный штаб в Епископском дворце, недалеко от университета.

Куниэда, влекомый любопытством, сел за столик совсем рядом с солдатами. Заказал кофе.

Из-за жары многие солдаты сняли рубашки и сидели полуголые. Большинство потягивало пиво, кто-то увлеченно играл в карты, они разговаривали друг с другом громко, то и дело слышался смех.

Попивая кофе, Куниэда незаметно наблюдал за ними.

Кроме испанцев было много солдат, не похожих на местных, – блондины с голубыми глазами. До него доносились обрывки разговоров, которые велись не только по-испански, но и по-английски, и по-немецки, и на других языках.

«Это – солдаты легиона», – подумал Куниэда.

Испанский Иностранный легион был организован одноглазым и одноруким генералом Хосе Мильяном Астраем в Марокко, в 1920 году, для того, чтобы подавить мятеж местных мавров. Куниэда слышал, что, несмотря на название, в легионе было все же довольно много испанцев. В городе говорили, что отряд иностранцев и регулярная армия, состоявшая из мавров, сыграли важную роль в восстании военных.

Внимание Куниэда привлек мужчина с рыжими волосами, читавший газету за соседним столиком.

На нем была грязная от пыли и пота военная форма, на голове – фуражка с красной кисточкой. На поясе виднелась кобура. По лицу и цвету волос Куниэда предположил, что он ирландец.

Мужчина сидел, положив ноги в армейских сапогах на соседний стул, и, насвистывая, вглядывался в газету. Это была местная газета «Эль Аделанто». Время от времени он протягивал руку к столу, брал бутылку с пивом и делал глоток.

Рядом с бутылкой Куниэда заметил странный предмет.

Это был квадратный лиловый мешочек с яркой вышивкой золотом. Горловина мешочка была затянут белым шнурком, в общем, он выглядел совсем как японский талисман.

Ну да это и был талисман. Ведь надпись, вышитая золотой ниткой, представляла собой иероглифы: «Гора Нарита».

Куниэда с любопытством воззрился на мешочек. Если бы он увидел его в Японии, ничего странного в этом не было бы, однако здесь, в далекой чужой арене, при виде этого талисмана он вдруг ощутил тоску по родине.

Почему вдруг здесь оказалась эта вещь?

– Эксьюз ми.

Куниэда бессознательно начал разговор почему-то по-английски.

Рыжеволосый мужчина оторвал глаза от газеты. Перестав свистеть, он с подозрением взглянул на Куниэда. По-видимому, по-английски он понимал.

– Можно мне посмотреть вот это?

Проследив взгляд Куниэда, мужчина равнодушно пожал плечами, будто желая сказать, что ему совершенно все равно.

Куниэда взял талисман в руки.

Талисман был довольно грязный и производил впечатление вещи с давней историей. Ослабив шнурок, Куниэда вынул из мешка содержимое. На лицевой стороне сложенной несколько раз японской бумаги тушью было выведено: «Талисман горы Нарта». Внутри лежало что-то твердое.

Развернув бумагу, Куниэда обнаружил не табличку, которую обычно кладут в талисман, а плоский золотой кулон на тонкой цепочке. Длиной он был в один сун,[21] шириной в половину сун и был странной формы – три соединенных треугольника.

Подняв глаза, Куниэда увидел, что рыжий мужчина с интересом смотрел на вещь в его руках.

– Ты знаешь, что это такое? – не церемонясь спросил мужчина.

– Это японский талисман. Он ваш?

Мужчина покачал головой.

– Нет, не мой. Я его нашел тут, под столом. Может, мой друг по полку обронил, он только что здесь сидел.

Куниэда удивился:

– Друг по полку? Неужели у вас в полку есть японец?

– Ну да, есть один. Если это японский талисман, тогда точно обронил он.

Куниэда снова перевел взгляд на лежащий перед ним талисман.

Что-то шевельнулось в его груди. Неужели какой-то японец действительно принимает участие в этой чужой войне чужой страны? Совершенно невозможное предположение.

– А скажите, как его зовут?

– Мы его здесь зовем Гильермо, ну а настоящего его имени я не знаю.

Гильермо. Имя было испанское. Может, он все-таки был не японец?

Куниэда подался вперед и поспешно спросил:

– Где я могу с ним встретиться? Понимаете, я тоже японец.

Рыжий мужчина сложил газету и снял ноги со стула.

– Вот как… Ну тогда давай-ка подожди здесь. Я сейчас как раз в казарму собираюсь. Увижу его – скажу, чтобы он сюда пришел. Ты сам ему талисман и верни.

Мужчина положил на стол мелочь и ушел.

Следующие десять минут ожидания показались Куниэда вечностью.

Наконец оттуда, где на площадь выходила улица. Приор, появился крепко сбитый человек.

Как и тот рыжий, он был одет в серо-зеленую форму, на голове фуражка с кисточкой, и лицо его было действительно восточного типа.

Мужчина сразу остановил взгляд на Куниэда и тяжеловатой походкой подошел к столу.

Не в силах совладать с волнением, Куниэда встал «места и поздоровался с ним.

– Здравствуйте. Меня зовут Куниэда Сэйитиро, – проговорил он, склонив голову в поклоне.

Тот небрежно кивнул в ответ.

– Добрый день. Сато. Сато Таро. Я так понял, что мой талисман у вас?

Куниэда вздохнул с облегчением. Сато Таро. Не было сомнения, что его собеседник – японец.

Протянув ему талисман, Куниэда обратился к нему с возбуждением:

– Вот он Я был настолько поражен, найдя здесь японский талисман, что захотел непременно встретиться. с его хозяином. Вы ведь из Японии, да?

Человек взял талисман, бросил на него беглый взгляд и спрятал в кармане на груди.

Затем заказал проходившему мимо бою пива.

– Я тоже никогда бы не подумал, что встречу и таком провинциальном городе японца. Мир тесен.

Человек, назвавшийся Сато Таро, сел на стул. Куниэда сел рядом.

Принесли пиво. Они чокнулись бутылками и выпили.

Сато выглядел лет на тридцать. Это был высокий человек крепкого телосложения со смуглой кожей. Нa широкоскулом лице заметно выделялись глаза, в которых читался острый и решительный ум, а тяжелый квадратный подбородок напоминал доску для игры в го. Бравый солдат, что ни говори.

Куниэда несколько оробел.

– Я слышал, вас здесь называют Гильермо.

Широкая ладонь Сато сомкнулась на бутылке.

– Это просто прозвище. Парням японское имя не запомнить. Испанскими именами здесь называют многих иностранцев, не только меня. Послушай-ка, а ты кто – студент?

– Да, меня прислали сюда учиться по линии министерства иностранных дел. Я здесь уже два года. И все-таки встретиться здесь с японским добровольцем – это совершенно невероятно.

Сато усмехнулся:

– Никакой я не доброволец. Добровольцами зовут тех, кто берется за оружие ради идеи и за нее готов отдать жизнь. Я не такой. Мне нет дела ни до фашизма, ни до коммунизма. Я просто-напросто наемник – меня интересуют только деньги.

От ироничного тона Сато Куниэда несколько растерялся. Правда это или самоуничижение?

Он продолжил разговор:

– А когда вы вступили в легион?