с тебя возьмешь… Человеческая раса несовершенна и ограниченна. Когда-то я был Императором на Лярне, но потом мне пришлось отправиться в изгнание, переселившись в человеческое тело. Как меня раздражают люди… – Он залпом выпил коктейль и поморщился, словно пытался подавить рвотные спазмы. – Ты знаешь мою виллу в Песчаном предместье Линоба?
– Нет. – Адела вертела в пальцах пустую рюмку и глядела на него с опаской: он внезапно перестал быть похожим на психа, это ее обескуражило.
– Завтра я тебя туда отвезу. Там стоит в подземном ангаре моя яхта, а на борту находится установка для обмена телами. Те, кто ее собирал, уже ликвидированы. Яхта готова к бегству… – Он мученически поморщился, встал и отошел к бару. Оглядел полки, взял ребристую стеклянную бутыль в серебряной оплетке, потом, передумав, вернул на место. – Это слишком крепкое, а мне сейчас нельзя. Бросить Лярн на произвол судьбы, как это чудовищно…
– Мы улетаем с Валгры? – осипшим от волнения голосом спросила Адела.
– Пока нет. Пока я отвезу тебя на виллу, а сам отправлюсь наводить порядок в рядах своих сторонников на Лярне. Если что, я присоединюсь к тебе, и мы улетим. – Он тяжело вздохнул. – Этот монстр, который меня преследует, был очень привязан к киборгу. Вдруг он покончил с собой, когда потерял ее? Ты, кажется, поклоняешься какому-то человеческому богу, так помолись ему, чтобы это оказалось так! Если он умер, нам не придется бежать.
– А можно будет поменять мне тело?
– Ты опять о своем, дурочка… – Он утомленно покачал головой. – Поменяешь, если нам придется скрываться от монстра. У тебя прекрасное для человека тело!
У Аделы чуть не вырвалось ругательство. Грузная, с широкими тяжелыми бедрами и короткими ногами, она не считала себя красивой. Сейчас в моде другая внешность, а озомные бородавки и вовсе превращали ее в уродину… Вдруг она поняла:
– Я похожа на лярнийских женщин, да? Это тебе и нравится? На этих страхолюдин, которые в два раза больше лярнийских мужчин и почти не могут мыслить! М-мать!..
Виллерт брезгливо скривился, слушая дальнейшие комментарии, потом пробормотал:
– Дура! Лярнийские женщины, как ты их называешь, прекрасны! Ты должна гордиться, что напоминаешь их строением своего несовершенного человеческого тела. И мыслить им не надо, величие кхейглы не нуждается в интеллекте. До чего омерзителен ваш род человеческий…
Адела хотела обидеться за род человеческий, но тут ее размышления свернули в иное русло:
– На вилле большой персонал, ваше величество? – Она задала вопрос деловитым тоном, пристально глядя на бутылку, из которой наливала себе коньяк.
– Ты будешь там одна, – сухо отозвался Гуннар. – Даже не знаю, стоит ли такая дрянь, как ты, моего доверия! Все люди дрянь, и ты – одна из них. Но я ценю тебя, ты умнее других, поэтому спасемся мы вместе. Вилла выглядит скромной и заброшенной, охраняет ее автоматика. Внутри все есть, выходить наружу тебе не придется.
Адела вдохнула запах коньяка. Оскорбления вперемежку с комплиментами, к этому она уже привыкла. Виллерт все-таки скотина… Вот вернется он из командировки на Лярн и обнаружит пустой ангар, тогда его проймет!
– На яхту проникнуть не пытайся, ее тоже охраняет автоматика. При попытке взлома тебя убьет на месте. – Он достал из кармана черный граненый цилиндрик на цепочке. – Вот он, ключ от яхты. Без него на борт не попадешь.
Цилиндрик покачивался, дразня. На одном его конце в свете лярнийской люстры-капли посверкивал рубин – то ли украшение, то ли функциональный элемент.
– Всегда ношу его с собой. – Виллерт спрятал ключ во внутренний карман. – Эта старая привычка несколько раз спасала мне жизнь. Ты будешь ждать на вилле, – он усмехнулся, – меня либо известия о том, что монстра я уничтожил.
– А ты где будешь? – умело подавив разочарованный вздох, спросила Адела.
– На Лярне или в бункере. Если что, присылай сообщения в бункер, но из-за ерунды меня не беспокой! Я буду очень занят. Надо назначить нового заместителя… Не представляю кого! Не вижу достойной замены. Он был беззаветнейшим слугой великой идеи, самоотверженным, преданным…
– Патрон никогда не умел наслаждаться жизнью. Даже в лучшие свои времена, когда был Императором. Бедный патрон…
Лиргисо сидел на подоконнике с бокалом могндоэфрийского вина, специально для него доставленного с Лярна (он заявил, что гуманное обращение, гарантированное ему в обмен на информацию, включает в себя меню, достойное Живущего-в-Прохладе), и смотрел на улицу.
Тридцать второй этаж. Посаженные вдоль тротуара громадные ракуны съежились до размера серебристых лилий, пешеходы и наземные машины с такой высоты выглядят крохотными. Под желто- розовым закатом раскинулся поднебесный ландшафт незийской столицы: крыши, купола, башни, над ними снуют аэрокары, ниже медленно, как сонные рыбы, плавают пока еще не включенные мобильные фонари. Город казался безмолвным – толстое стекло обеспечивало звукоизоляцию. Кондиционеры поддерживали оптимальный для энбоно микроклимат.
«Оранжерейные условия для этой сволочи мы создали, – Тина, тоже смотревшая вниз, покосилась на Лиргисо. – Могу поспорить, завтра он еще чего-нибудь потребует!»
Но поспорить можно разве что со Стивом, а тот, наверное, и так с ней согласится.
Они сняли квартиру позавчера, чтобы подготовить информационный пакет и допросить Лиргисо в спокойных условиях – то есть без риска, что кто-нибудь попытается его освободить. У Ольги слишком людно.
Клод и Валов жили в гостинице, утром Тина видела их в кафе в соседнем квартале: инспектор сосредоточенно посыпал крупной солью мороженое в фарфоровой вазочке, а Клод предлагал попробовать так, без соли – мол, тоже съедобно. Оба успели загореть и выглядели веселыми, Валов обзавелся дешевой видеокамерой. Пусть гуляют. Когда им еще представится случай побывать на Незе? Скорее всего, никогда.
– Тина, если бы я был человеком, я бы мечтал некоторое время пожить тут вдвоем с вами, – задумчиво изрек Лиргисо.
Тина пожала плечами. Порой ее начинала разбирать зависть: сохранять хорошую мину при плохой игре – вот это он умел в совершенстве! Она так не могла.
– Не напивайся, нам еще работать сегодня.
– Кхей-саро, в отличие от любимого вами Тлемлелха я не склонен напиваться не вовремя. – Он поставил пустой бокал на подоконник. – Мы уже много сделали, так что я рассчитывал отдохнуть и посмотреть по телевизору порношоу.
– Нам надо закончить с социоэкономическими характеристиками.
– Кажется, у людей это называется сверхурочной работой? – Лиргисо дерзко усмехнулся. – За нее полагается отдельное вознаграждение. Я сяду за компьютер, если вы позволите мне сделать вам макияж и маникюр, великолепная Тина.
– Ты в любом случае сядешь за компьютер, – хмуро бросил Стив, отрываясь от монитора.
С ним Лиргисо спорить не стал. Раза два он попытался опробовать свои чары на Стиве, но вскоре понял, что это бесполезно. Референт из него получился хороший: компьютер для него не был в новинку, вдобавок он свободно читал и писал на общегалактическом. Воспроизвести человеческую речь он не мог в силу иного строения голосового аппарата, но Стив первый заподозрил, что это вряд ли мешает ему понимать без перевода, о чем говорят люди в его присутствии. Сам Лиргисо это отрицал.
Они со Стивом снова занялись информационным пакетом. Тина села за другой терминал. Портрет Гуннара Венлеша, который когда-то был Сефарглом и Виллертом Руческелом. Адреса его резиденций на Валгре. Запись позавчерашнего допроса.
– …Я не собираюсь что-либо от вас утаивать, но в моих знаниях есть пробелы, – сразу предупредил
