чем достаточно.

Давая согласие на сотрудничество с правоохранительными органами, с контрразведкой, Лански старался решить и другую задачу — вырвать из тюрьмы Лучано. Ведя переговоры с властями о предстоящей встрече с Лучано и о привлечении его к борьбе с немецкой разведкой в Нью-Йорке, Лански прямо заявил о том, что платой за помощь со стороны Лучано должно быть его освобождение из заключения.

Все эти факты говорят о том, что ни в коей мере не соответствуют действительности утверждения тех авторов, которые, романтизируя мафию, пытаются доказать, что патриотические чувства были у Лански и Лучано на первом плане, когда они пошли на контакты с властями, чтобы решить проблему защиты доков Нью-Йорка от фашистской агентуры.

Во всем этом деле была проблема более важная, чем мнимый патриотизм Лучано и Лански. Речь идет об отношении американской мафии, в первую очередь «Коза ностры», к итальянскому фашизму в целом. На этот счет также имеется немало дезориентирующих оценок позиции мафии, сводящихся к тому, что американские мафиози были все как на подбор антифашисты, ненавидели Муссолини, который устроил кровопускание сицилийской мафии, и были горячими американскими патриотами.

Эта примитивная апологетика не имеет ничего общего с действительным положением дел. К моменту прихода фашистов к власти в Италии мафия на Сицилии давно уже переродилась в типично террористическую организацию. Между фашистами и мафиози было немало общего, бандитам-мафиози в Сицилии во многом импонировали террористические методы фашистского руководства Италии, а в лице дуче главари мафии видели если не своего соратника, то во всяком случае такого же главаря бандитской шайки, только работавшего на несравненно более высоком уровне. Фашистских главарей вполне устраивало то, что мафия на Сицилии держала в железном кулаке все бразды правления и беспощадно подавляла любые проявления демократизма и социального протеста.

Муссолини был вполне удовлетворен и тем, что в лице мафиози всегда под рукой были высококвалифицированные убийцы, готовые за хорошее вознаграждение убрать любого политического противника. Уже в начале своей политической карьеры Муссолини широко использовал помощь мафии в таких делах.

Наиболее известный факт — убийство в 1924 г. мафиози Америго Думини лидера социалистов Джакомо Маттеотти, рискнувшего выступить в итальянском парламенте с разоблачением дикого фашистского террора, с помощью которого фашисты прокладывали себе путь к власти.

В 1924 г. Муссолини решил навестить своих собратьев — сицилийских мафиози. Фашистский диктатор не побрезговал появляться в публичных местах в одной машине с мэром и по совместительству главарем мафии города Пьяна-дел-Гречи, доном Чиччо, как называли его мафиози. Все шло нормально до тех пор, пока дуче и дон Чиччо не повздорили из-за того, надо или не надо почетному эскорту мотоциклистов сопровождать их машину.

Муссолини разъяснил Чиччо, что помимо всего это необходимо в интересах безопасности. Главарь местной мафии был оскорблен до глубины души. Не без оснований он считал, что в Пьянадел-Гречи вопросы безопасности находятся в его компетенции.

Муссолини настоял на своем, а злопамятный дон Чиччо сделал так, что на очередное выступление диктатора пришло всего несколько десятков человек.

Это было публичное оскорбление для Муссолини, и он поклялся искоренить мафию. Разумеется, главную роль в таком решении сыграли не личные чувства, а тот факт, что мафиози на Сицилии не только не собирались передавать власть фашистам, но были даже против того, чтобы уступить им какую-то толику своего безраздельного, многовекового господства на острове. Коса нашла на камень. Фашистский диктаторский режим не мог смириться с таким проявлением независимости. Муссолини довольно основательно потрепал верхушку мафии на Сицилии.

Суть кампании, претенциозно названной «Антимафия», сводилась к тому, что были арестованы и отданы под суд некоторые главари мафии. В борьбе с мафиози была использована вооруженная сила. Одновременно фашистский диктатор не забывал сдабривать свою кампанию против мафии демагогическими заявлениями о необходимости освободить народ от террора бандитов-мафиози.

На этом, по-существу, кампания борьбы с мафией и завершилась. Фашисты и главари мафии быстро нашли общий язык.

Руководители фашистского режима создавали благоприятные условия для выезда активных деятелей мафии в США и Северную Африку. Нередки были случаи, когда мафиози, американцы итальянского происхождения, спасаясь от суда, бежали из Соединенных Штатов в Италию и получали здесь теплый прием.

Самый известный случай — бегство из США в Италию Вито Дженовезе, которое произошло в 1939 г. Дженовезе был крупной фигурой в преступном мире Соединенных Штатов. Он являлся руководителем одной из «семей», которую перед своим бегством Дженовезе передал Фрэнку Костелло. В Италии американского гангстера приняли с распростертыми объятиями. Он тоже не остался в долгу и пожертвовал 250 тыс. долл. на строительство новой штаб-квартиры фашистской партии в Риме. Растроганный Муссолини наградил Дженовезе высшим итальянским орденом.

Это были связи на высшем уровне. Но более важное значение имело то, что мафия в США и в Италии всегда работала в самом тесном контакте и в условиях полного доверия. Шел взаимный обмен преступными кадрами. Две бандитские организации тесно связывали наркобизнес и гемблинг. Значительно окрепли всесторонние контакты между сицилийской мафией и «Коза нострой» в период «сухого закона». Главари двух мафий поддерживали регулярные связи и нередко обсуждали совместные операции.

Мафиози в Италии, несмотря на свой многовековой опыт, были младшими партнерами «Коза ностры», которая давно затмила их и масштабами своих преступных операций, и многомиллиардными доходами. И как всякий младший партнер, мафиози в Италии — с готовностью выполняли все указания своего заокеанского сюзерена. В частности, для публичных домов Соединенных Штатов, находившихся под контролем «Коза ностры», поставлялись из Италии лучшие «девочки».

Тесные деловые контакты мафиози двух стран сыграли свою «важную роль в годы второй мировой войны, когда военные власти США приняли решение пойти на контакты с американской мафией. В частности, прочные связи Лучано с сицилийской мафией способствовали успешной совместной операции «Коза ностры» и контрразведки американских ВМС по борьбе с вражеской агентурой в нью-йоркском порту, а в дальнейшем во время высадки американских вооруженных сил на Сицилии.

Показательно, что во время первой же встречи Лански и Лучано в тюремной камере последнего, Лучано без каких-либо колебаний дал согласие сотрудничать с контрразведкой ВМС США, которая занималась нью-йоркским портом. Но как деловой человек Лучано сразу же поставил вопрос о возможности своего освобождения после войны и высылке в Италию. Выдвинул он и другое очень жесткое условие — его сотрудничество с контрразведкой должно сохраниться в глубочайшей тайне. Лучано не без оснований полагал, что если он после войны переберется в Италию (а он был в этом твердо уверен), то, несмотря на весь его огромный авторитет в преступном мире, коллеги не простят ему связи с контрразведкой.

Предложение было принято немедленно, и стороны приступили к разработке операции по очищению нью-йоркского порта от фашистской агентуры.

Лучано передал через своих подручных приказ братьям Камардо, державшим под полным контролем пирсы Бруклина, принять необходимые меры. Один из братьев Камардо был вице-президентом Межнационального профсоюза портовых рабочих. Этот пост он получил при прямой поддержке мафии, и ее слово было для вице-президента законом.

Братья Камардо установили на пирсах Бруклина жесточайший террористический режим, и впервые за время их господства в профсоюзе этот режим смог быть использован для полезных целей.

Получив распоряжение Лучано, братья Камардо создали все условия для успешной деятельности контрразведки в своей вотчине. Лучано понимал всю степень ответственности, которую он брал на себя, войдя в контакт с контрразведкой, и знал, за что он работает. Обещание, данное им военным властям, необходимо было выполнить быстро и наилучшим образом. Поэтому к работе на пирсе и в доках он подключил известных главарей «Коза ностры» Джо Адониса и Фрэнка Костелло.

Камера Лучано превратилась в настоящий штаб по осуществлению контрразведывательных операций в порту Нью-Йорка. Встречи Лучано с работниками контрразведки проходили каждые две недели и на каждой из них неизменно присутствовал Мейер Лански. Он прекрасно понимал, что был участником