имел хоть немного больше опыта, а потому был снисходителен к чужим ошибкам, то она сумела бы ему объяснить, что в жизни все бывает. Что можно простить даже самую большую ошибку. Не ради будущего, а ради всего нескольких минут счастья, которые могут быть сегодня и сейчас.
Но она разучилась верить и ждать.
Он пока не умел прощать.
Они не совпали.
Потом Лиза ушла в ванную, закрылась и долго стояла под душем, глотая горячую воду, смешанную со слезами. Она верила, что это «лекарство» поможет ей хоть немного прийти в себя.
Когда она вернулась в гостиную, Ваня лежал на диване, закрыв глаза. Лиза вдруг неожиданно для себя самой легла с ним рядом и стала его целовать. Он не сопротивлялся. Это были странные ласки — очень нежные, страстные, но лишенные смысла. Когда один участник любовной игры легко может быть заменен на другого, и ничего это не изменит. Наверное, так занимаются сексом люди, случайно встретившиеся в вагоне поезда. Утром они расстанутся и при встрече даже не узнают друг друга.
Лиза проснулась поздно. Бекетова уже не было. Она не слышала, как он уходил. Быстро пройдя в гардеробную, Лиза увидела, что ватника на привычном месте не было. Ей захотелось плакать, но она услышала вдруг, как громко застучала стиральная машина. Заглянула в ванную и увидела ватник, который, как сумасшедший, крутился в барабане.
— Господи, — пробормотала Лиза. — Зачем он решил его постирать?
Потом она достала ватник, высушила его, выгладила и повесила в гардеробной на самое видное место.
Но Бекетов не звонил.
Каждый вечер, возвращаясь домой, Лиза втайне надеялась, что он будет там.
А потом в ящике письменного стола случайно нашла его комплект ключей и поняла, что ждет совершенно напрасно…
Глава 11
Мыло пахло удивительно. Лиза нюхала его бесконечно, но так и не могла определить, чем именно. Сначала ей казалось, что оно благоухает белыми цветами, свежестью и чуточку восточными специями. Затем она уловила оттенки зеленой травы и мандаринов. Лизе так хотелось разгадать секрет этого аромата, что она даже не удержалась и лизнула. На вкус это оказалось обычное мыло — правда, почему-то слегка сладковатое. Лиза вздохнула и открыла флакон с кондиционером для волос. Пахло так же — маняще и неопределенно.
Когда Лиза вышла из ванной, она вся насквозь пропиталась этим запахом — запахом самого роскошного отеля в Марракеше. Потом она много раз спрашивала у принимающей стороны, чем же именно пахнет в отеле. И получала дежурный ответ: «Аромат для лобби и комнат разработала Оливия Джакобетти, которая является одним из семи самых чувствительных носов мира». И точка. Лиза поинтересовалась, может ли она приобрести мыло или шампунь с этим запахом, на что получила краткий ответ: «Нет. Так может пахнуть только на территории отеля». Лиза в какой-то момент даже так рассердилась, что хотела позвонить этой самой Оливии и спросить, что же такого она намешала в свой колдовской аромат. Ведь как только Лиза Соболевская переступила порог отеля, ей сразу стало легче. Словно вся тоска и брезгливость к себе самой, которые мучили ее последние полгода, потихоньку стали испаряться. Лизе даже начало казаться, что она возвращается к прежней себе — красивой, успешной женщине, которая точно знает ответы на все вопросы.
Только спустя какое-то время Лиза поняла, что это было никакое не возвращение. Она снова приняла одно за другое и поддалась на восточное коварство. «Соблазняй, соблазняй, соблазняй…» Ей казалось, что она слышит этот тихий вкрадчивый шепот, когда идет в свой номер по полутемному, освещенному лишь светом электрических факелов коридору. Когда утром гуляет по огромному саду, в котором уже зреют мандарины и распускаются розы. Ей показалось, что именно эти слова прошептал рано утром черноглазый мужчина в развевающихся белых одеждах, когда они столкнулись в холле. Даже почти карикатурный русский богатей, который прибыл в отель в обществе двух длинноногих блондинок, словно подмигнул ей: «Соблазняй, Лизок».
В отеле пахло соблазном, и прекрасная Оливия Джакобетти сумела это подчеркнуть.
— Лиза, ну что ты думаешь? Я так ее и не встретила! Ждала-ждала! — увидев приближающуюся к бассейну Лизу, закричала брюнетка в ярко-бирюзовом купальнике и отложила в сторону ноутбук.
Лиза присела на соседний шезлонг и оглянулась. И еще раз убедилась в том, что настоящее богатство незаметно. Люди, которые заплатили за отдых в отеле десятки тысяч долларов, спокойно отдыхали возле бассейна в этот жаркий марокканский полдень, исключая любую попытку привлечь к себе внимание. Словно подчинившись правилам клуба богатых, притих даже русский, который по давно устаревшему обычаю прибыл сюда в сопровождении двух проституток. Он пил ледяное пиво, старался быть незаметным и даже в ресторан ходил отдельно от своих спутниц, которые пока не могли отказаться от привычного стиля жизни и даже возле кромки бассейна вышагивали на высоченных каблуках.
Но это были бедные русские девушки. Богатые женщины никак себя не выдавали — ни нарядами, ни ювелирными украшениями. Зачем? Лиза вспомнила, как на пресс-конференции Жак Гарсия, самый высокооплачиваемый дизайнер в мире, которого обожали короли и шейхи, отчеканил: «Если вы хотите произвести впечатление, не откладывайте на потом, нужно добиваться эффекта сразу». Все присутствующие зааплодировали. А ей захотелось спросить: «А что делать потом? После того, как ты произвел нужное впечатление? Нужно дальше стараться или можно, наконец, расслабиться?»
Но Лиза знала, что такие вопросы задавать не принято, если тебя в качестве почетного гостя пригласили на открытие самого лучшего отеля в Марракеше после так называемой реновации. Попросту говоря, с отеля содрали старую отделку и создали новую. И, пожалуй, «содрали» — это не правильное слово. Мебель, светильники в стиле арт-деко и прочее бережно упаковали и продали с аукциона за огромные деньги. А потом пригласили самых лучших местных мастеров и заказали им отделку в национальных традициях. Потребовались многие часы кропотливого ручного труда, чтобы получилось то, что велел создать французскому дизайнеру король Марокко, — роскошный арабский дворец, конечно, нашпигованный всеми возможными современными технологиями. Например, чтобы включить свет или открыть дверь, даже с кровати вставать не нужно было.
Лиза в первый же день запуталась, как управлять всей этой системой. Зато ей очень понравилось марокканское вино в высокой тонкой бутылке, которое она нашла в мини-баре. Они с Машей, директором отдела культуры журнала «Star», с удовольствием выпили его в первый же вечер после приезда, устроившись на террасе. Обсудили последние сплетни, поговорили о том, что кризис потихоньку исчезает, рекламы становится все больше, так что, по всей видимости, самое трудное уже позади. Тогда это был разговор двух профессионалов. Но Лиза знала правила игры: в таких поездках люди обычно быстро и страстно сдруживаются, проводят вместе много времени, порой даже напиваются и говорят друг другу лишнее, потом в Москве в аэропорту обещают друг другу «не теряться»… и обязательно «теряются».
— Лиза, они все молчат, как партизаны, — возмущенно сказала Маша и даже стукнула кулачком по спинке шезлонга.
В тот же момент к ней, как по команде, подбежал высокий молодой человек в белоснежной униформе.
— Мадам, что-то не так? — спросил он на безукоризненном французском.
— Да, — не растерялась Маша. — Очень жарко. Принесите розового шампанского и апельсиновый сок. Лиза, ты будешь?
— Конечно, — кивнула Лиза. — А ты эстетка. Сидишь возле бассейна, вокруг благоухают розы, зреют мандарины… И ты то же самое требуешь.
— Что же мне пиво, что ли, пить? — засмеялась Маша и кивнула в сторону русского богатея, который заказал уже третий бокал. — Слушай, мне так хочется ее увидеть. Просто наваждение какое-то.
