— А он вообще-то здоров? — опешил Бекетов.

— Вполне. Если заработал такие деньги. Правда, жена от него недавно ушла. Говорят, не вынесла стерильной жизни, — картинно закатил глаза к потолку Князев и отхлебнул еще коньяку.

— Влад, — прервала его Лиза, которая не узнавала своего старого друга и не понимала, чего это он так разошелся. — Ты мастер рассказывать истории и даже сочинять. Но давайте вернемся к делу. Что нам предложить этому чистюле?

— Все! — уверенно воскликнул Князев.

— Все? — опешил Бекетов. Он даже решил, что больше этому красавцу-мужчине наливать не стоит. Иначе еще немного — и они все вместе отправятся к неизвестному Бирюзову и предложат ему все. Только вот непонятно, что именно…

— Влад, может, ты не ужинал? Давай перекусишь? — тоже заволновалась Лиза. Она никогда в жизни не видела Влада Князева пьяным и испугалась, что алкоголь сыграет с ним ту же злую шутку, что и со многими другими людьми. Вдруг Князев начнет грязно ругаться, как извозчик, или дебоширить.

— Не волнуйся, Лизонька, просто сегодня у меня был трудный день, — тихим, почти жалобным голосом ответил Влад. — Один нелегкий разговор, второй… Вот сейчас к тебе заявился и вижу, что совсем не вовремя. Извините, молодой человек. Но дело есть дело. А ничего другого у нас с Лизой Соболевской в жизни нет. Ведь правда, Лиза?

Она не могла ответить ему на этот вопрос. Но ей очень хотелось сказать: «Влад, ты гораздо лучше, чем я думала о тебе все эти десять лет. Как жаль, что нам раньше никогда в жизни не приходило в голову пить коньяк и ничем не закусывать».

— Надо подумать, — ответила она ничего не значащей фразой.

— Думай, Лиза, думай, — кивнул Князев. — Кстати, эта статья про старушек нам, то есть мне, понравилась. Душевно. Вообще, эта рубрика подтянет новую аудиторию. Все же любят воспоминания. Мне, если честно, кажется, что глянцевые журналы напрасно перестали печатать прозу.

— А почему? — заинтересованно спросил Иван.

— Даже не знаю. Несколько лет назад какой-то умник объявил это старомодным, мол, люди у нас перестали читать, только картинки рассматривают. Смешно. Пушкина печатали в журнале — и вся светская тусовка с упоением читала, и вдруг вся эта литература стала не нужна. Но ничего, и это пройдет. В конце концов, «Завтрак у Тиффани» вообще писался для глянцевого журнала.

— Влад, а вы откуда об этой статье знаете? — опешил Иван.

— Мне автор прислала, мы же давно дружны, — не моргнув глазом, соврал Князев. Он никогда не выдавал свои настоящие источники информации. Влад был мастер создать общественное мнение, при этом никого не сдавая. За это его тоже уважали.

— Нет, я все-таки не понимаю, — серьезно сказал Бекетов. — Если журнал выходит для того, чтобы продавать шмотки или духи этого Бирюзова, то зачем там нужна подлинная история человеческой жизни? Вам не кажется это пошлым?

— Ой, — поморщилась Лиза, — давайте обойдемся без литературного диспута. Сейчас не до этого. В том смысле, что уже поздно.

Ей хотелось поскорее придумать, что предложить завтра Бирюзову. Плевать на его рекламные деньги. Ее волновало другое — у них с Бекетовым оставалось слишком мало времени на прощание. И неважно, как это прощание будет выглядеть. Может, сначала она снова начнет плакать. Он будет ее утешать, и они займутся любовью. А может, все будет наоборот. Неважно. В любом случае на все это нужно время, которого оставалось все меньше и меньше. Именно в этом заключалась главная катастрофа сегодняшнего вечера, даже всей жизни, а вовсе не то, что Дмитрий Бирюзов по каким-то причинам решит отдать весь дополнительный бюджет на рекламу журналу «WOMAN Москва».

— Нет, подожди, Лиза, я отвечу, — завелся Влад. И это тоже было на него непохоже. — Вы хорошо читали статью? Ведь старушки не всегда были старушками. Они были молодыми женщинами. Шили себе платья из крепдешина. Наверняка любили, только автор тогда была маленькой девочкой, и ей об этом не рассказывали. Да, а потом они постарели. И стали этой девочке покупать французские духи и тем самым делали ее счастливой. Что в этой истории вы нашли некрасивого, не глянцевого? Но при этом — это история жизни. Но тоже не вся. Там же не написано о том, как эти женщины работали, пололи свеклу, например. Хотя и это могло бы быть. Например, Грета Гарбо ничто так не любила в последние годы жизни, как свой огородик. Представляете, сама сажала, сама полола…

— Снова эта Грета Гарбо! — вздохнула Лиза.

— Да-да, Лизонька, и ты на нее действительно похожа. Ты тоже не боишься делать выбор. Но сейчас не об этом, извини, речь. Я просто хочу сказать вам, Иван, что настоящая жизнь сложнее, чем кажется. Она более круто и непредсказуемо замешана. И в ней столько всего. И каждый видит только свое. Кто-то красоту, кто-то грязь… Все — в глазах смотрящего. А если человек близорук и ничего дальше своего носа не видит, то мне его искренне жаль. Извините за лекцию. Что-то я разволновался.

— Кстати, о близоруких. Влад, ты не знаешь, Алина не предлагала ему сделать парфюмерное приложение? Например, «ароматный гороскоп» — какому знаку какие духи подходят.

— Отличная идея! — воскликнул Влад.

Иван смотрел на Лизу и Князева с недоумением. Его потрясали эти люди. Которые легко и просто жонглировали такими разными темами — от высокого к низкому, от серьезного до полной глупости.

— По-моему, это бред, — честно сказал Бекетов и сделал большой глоток коньяка, но не рассчитал и поперхнулся.

— Люди любят бред, — ответил Князев. — Отличная идея. Как думаешь, Лиза, сколько полос можно предложить?

— Как минимум тридцать. Все от бюджета зависит — сколько он даст.

— Ну, хорошо, тогда я завтра буду торговаться как коробейник — у нас товар, у вас купец, у вас девица, у нас молодец… Ой, это меня куда-то не в ту степь понесло, это я, простите, друзья мои, напился. Лиза, а ты в следующий номер закажи, например, Гришковцу статью в рубрику «Как я познакомился с глянцем». Он напишет трогательно и смешно. Вот только пусть не рассказывает, как он купил в первый раз памперсы для ребенка и был счастлив. Я уже раз десять читал. Что-нибудь пусть другое вспомнит.

— Ага, как у него появились первые туфли «Прада», — засмеялся Бекетов и привлек Лизу к себе. Ему хотелось показать, что хотя он и проиграл этот диспут, у него есть более сильные аргументы.

— Нет, он про это писать не будет, — улыбнулась Лиза и, не стесняясь Влада, обняла Ивана руками за шею. — А Ванька у нас завтра уезжает. На острова. Играть в жестокие игры.

Князев посмотрел с пониманием и сочувственно кивнул.

— Лиза, я завтра позвоню и скажу, когда тебе надо встречаться с Бирюзовым. Спокойной ночи.

Когда они вышли в прихожую, Влад поцеловал ее в щеку.

Лиза смотрела на Князева и видела его совсем с другой стороны. Да, это был очень элегантный, но уже довольно пожилой человек. Его увядание было так очевидно, что Лизе стало его жалко. Князев выглядел уставшим и опустошенным. И неизвестно, чем это было вызвано — то ли поздним временем, то ли алкоголем… но все же, скорее всего, присутствием Ивана Бекетова в доме Лизы Соболевской. Князев всегда думал, что не только общее дело, но и одиночество связывает их так сильно. А сегодня ему стало понятно, что все совсем не так. Вечера Лиза проводит с молодым человеком, сняв деловой костюм и смыв до капельки косметику с лица. Сейчас он уйдет, а у них начнется своя жизнь. Та самая жизнь по-настоящему влюбленных друг в друга людей, которая всегда вызывает зависть и вопрос — «почему у меня все не так?».

— Влад, скажи честно, зачем ты приходил? — спросила Лиза, открывая дверь.

— Знаешь, мне последнее время казалось, что с тобой что-то происходит. А теперь я спокоен — у тебя все замечательно. Симпатичный парень. Заметь, я даже не стал приглашать его в кино, — засмеялся Князев. — Но я рад, что ты счастлива, и готов простить тебе этот дурацкий спортивный костюм, хотя он и молодит тебя. Но это неважно. Главное — ты счастлива.

— Ох, Влад, как ты же ошибаешься… Если бы ты только знал, как ты ошибаешься, — тихо вздохнула Лиза. — Спокойной ночи. Я и правда очень устала.