Вид у Петрова был утомленный. На лице с синеватыми мешками, набухшими у глаз, можно было ясно прочесть, какими напряженными были дни и ночи, когда команда шла по отбитой у врага земле. Приказ ехать на станцию Володарская они получили в Стрельне у Константиновского дворца. Им нелегко там пришлось. Только вынесли из подвалов тонны взрывчатки и рассчитывали немножко передохнуть…

Дворец был разбит. Толстые, вычерненные огнем кирпичные стены просматривались насквозь через пустые проемы окон. За стенами, как и снаружи, сугробами лежал снег. Но глубокие подвалы с крепко заделанными окнами сохранились. Понадобилось много часов, чтобы обойти, осмотреть эти каменные коридоры и залы, освещая себе путь фонарями.

Почему мусор, наваленный возле котлов парового отопления, заставил Леонида Мелешева насторожиться? Везде словно бы одно и то же — осыпавшаяся штукатурка, трещины в стенах, заиндевелый кирпич и покореженные ржавые трубы. Но куча в углу большого подвала, возле котлов, как-то нарушала общую картину. Сержант Мелешев остановился. Он еще толком не понимал, в чем дело.

— Постой! — окликнул он товарища, шедшего рядом. — Тут надо как следует посмотреть.

Мелешев выбрался из подвала. Стоял морозный зимний день, искрился снег на широком дворе, и после темени подземелья этот свет казался нестерпимо ярким.

«Там бы так», — подумалось Мелешеву. Он нашел окно подвала, где стояли котлы, и отбил доски. Потом вернулся прежней дорогой.

— Ну что?

Второй минер тоже глядел на кучу мусора в углу. Теперь при свете дня было уже видно, что она набросана недавно.

— Будем работать по очереди, — распорядился сержант и первым стал разбирать мусор, осторожно откидывая каждый обломок кирпича, каждый ком известки. Лишь когда убрали всю огромную кучу, открылась бетонная яма. Что-то сверкнуло в вей медью.

— Гляди-ка, — медленно проговорил Мелешев, очищая тяжелый артиллерийский снаряд, — да тут их уйма!

Яма была наполнена снарядами и баками с артиллерийским порохом. Между ними Мелешев обнаружил толовый заряд с взрывателями и детонаторами. Затем еще один… От обоих зарядов, — теперь это было отчетливо видно, — тянулись проволочки-оттяжки к потолку, к котлам и в следующий отсек подвала. Хорошо, что минеры не пошли туда сразу…

Мелешев стал кусачками перерезать одну за другой оттяжки.

— Быстро доложи командиру, — послал он своего напарника.

Петров пришел в подвал, когда Мелешев извлекал взрыватели.

— Да тут же настоящий артиллерийский склад!

Это и был склад. Тяжелая батарея немцев, обстреливавшая Ленинград из Стрельпы, хранила здесь боезапас. Землянки фашистских артиллеристов обнаружили совсем близко от дворца на берегу речки. Они были основательные, с крышей в три наката, с дорогой мебелью, украденной, должно быть, из дворца. Уходя, фашисты все бросили. Чувствовали, что их окружают. На столах еще стояли открытые банки французских сардин, картонные коробки с бурым искусственным медом и буханки хлеба в промасленной бумаге, на которой была аккуратно отпечатана дата выпуска. Выходило, что хлеб, недоеденный гитлеровскими артиллеристами, выпекли два года назад.

В землянке на столе лежал большой планшет, где были аккуратно размечены улицы, площади и дома Ленинграда. Красные кружки обозначали цели. Цель номер 73 — угол Невского и Садовой, цель номер 63 — Институт охраны материнства и младенчества… Рядом брошен журнал с данными для стрельбы. Гитлеровские артиллеристы и его не успели прихватить, а может, понимали, что он им уже никогда не пригодится, не достать теперь им целей, по которым били три года.

Вывезти свой артиллерийский склад из подвала Константиновского дворца фашисты и подавно не успели, но они заранее превратили его в гигантский фугас. Саперы извлекли из подвала 59 снарядов крупного калибра — по 150 миллиметров, несколько тонн артиллерийского пороха в железных ящиках, десятки противотанковых мин…

«Сколько народа могло тут побить! Даже представить страшно. На всех, кто расквартирован поблизости, хватило бы», — думал Егор Сергеевич, подсчитывая запас взрывчатки, извлеченный из дворцового подвала. В это время его и вызвали к командиру батальона.

Через несколько минут Петров со своей командой уже ехал к станции Володарская, туда, где лейтенант Щипунов обнаружил фугас. Он был очень основательно замаскирован, и много людей прошло мимо, а вот острый поморский глаз лейтенанта Щипунова что-то заметил. Впрочем, может быть, и Щипунов прошел бы, но накануне случился взрыв фугаса недалеко от этого места — в поселке Ленина.

Взрыв насторожил минеров. Они тщательно осматривали все в округе, особенно места, наиболее выгодные для минирования. Переезд у станции Володарская был именно таким местом. Щипунов медленно обходил его с бойцами, осторожно ворошил снег… Сперва вытащил какую-то дощечку с остатками надписи на немецком языке.

— Похоже, что эта дощечка от ящика с взрывчаткой, — заметил Щипунов и стал еще настойчивее искать. У дороги под снегом ему бросились в глаза бугорки замерзшей земли, словно выброшенные из какой-то ямы. — А ну-ка, сметите с дороги снег, — приказал Щипунов, — чистенько, под метелку, но осторожно.

Снег смели, и под ним проступили очертания прямоугольной ямы, засыпанной землей. Теперь Петров стоял с командиром батальона над этим прямоугольником, хмуро надвинув ушанку на лоб. В таком же колодце находился фугас, взорвавшийся в поселке Ленина.

Расчет немецких минеров-подрывников был ясен: фугас на переезде, сработав, сразу поднимет на воздух полотно железной дороги, пересекающее его шоссе, уцелевшую линию связи, наделает, в общем, дел. Но какова взрывная система, есть ли механизм замедленного действия? Вот в чем вопрос. И как к этому механизму подобраться? Впрочем, едва ли немцы могли установить механизм в промерзшей земле. Но кто знает, какие еще неожиданности может таить в себе эта ловушка?

Девушки шарили в снегу, осмотрели будку путевого обходчика, залезли в подвал. Они искали провода, которые должны вести к фугасу, но не могли их найти.

Офицеры обсуждали, как подобраться к взрывчатке. Долбить промерзшую землю нельзя. Земля на дороге крепка как камень, а чем ее размягчишь? Не ждать же весны, когда оттает. Костер над фугасом не разведешь и даже электрическим током землю не прогреешь… Все грозит взрывом.

— Надо попробовать другой способ, — сказал командир. — Пришлю я вам сюда кухню полевую.

Егор Сергеевич стоял молча. Потом поправил шапку, лицо его стало вдруг лукаво-веселым.

— Кухню? Это здорово! — Он переглянулся с Щипуновым и, широко улыбаясь, заверил: — Сделаем, товарищ подполковник!

Комбат пошел к машине, а девушки сразу окружили Егора Сергеевича.

— Кухня-то зачем нам, товарищ младший лейтенант? — смешливо спрашивала Валя Родионова, напирая на офицерское звание, которое Петрову присвоили совсем недавно. — Кашеварить будем или чаи гонять?

Аня встревоженно смотрела на Петрова. Она и не пробовала угомонить свои) сестру — знала, как это трудно, если Валя разошлась. Очень разные были они, сестры Родионовы, — крепкая, бойкая Валя и молчаливая, хрупкая Аня. Пришли в часть вместе, но. Валя была старше, успела поработать на фабрике, наверное, и там своим задиристым характером выделялась. Аня попала в армию после школы. «Просто поверить трудно, что обеих одна мать родила», — думал Петров.

— Довольно время терять, — сказал он, глядя на сестер. — Родионовы, дрова запасать! Обе, Валя и Аня. Рубите на поленья шпалы, вон лежат на путях.

Валя сделала недовольную гримасу. Аня смущенно посмотрела на Егора Сергеевича и пошла за сестрой. А он продолжал отдавать распоряжения:

— Симачева и Белкина! Быстро отправляйтесь к домику, вон там, возле станции, видите, дым из трубы идет?

Узнайте, где у них колодец и как подъехать. Попросите ненадолго ведра, наверное, найдутся. Когда придет кухня, носите к ней воду.

Затем обернулся к остальным: