— Как доехали? — Азамат вставляет ещё одну из недавно выученных фраз. Акцент у него получается кавказский, смешно.

— Отлично! — бодро отвечает Сашка. — Только очень долго. Мы до Гарнета туннелем, но там очередь сутки!

Поняв, что мы куда-то направились, толпа расступается, и в ней становятся видны ещё знакомые лица.

— Ой, Янка! — Сашка кивает в толпу. — Давненько не виделись! Как она тут, обосновалась?

— Вроде да, — пожимаю плечами. — Пойдём, сам спросишь.

Братец забегает вперёд и прихватывает Янку за плечи.

— Здорово! Ну как тебе Муданг? От Лизы-то я уже наслушался.

— Нормальный Муданг, — отмахивается она. — Заморочек куча, конечно, но терпеть можно. Вот, знакомься, наша с Лизой ученица, Орива.

Орива, естественно, ничего кроме своего имени не разбирает, а на то, что её представили без спросу, несколько обижается.

— Привет! — радостно говорит Сашка на всеобщем, протягивая руку для пожатия. Орива смотрит на руку, не понимая, что с ней делать. Янка пытается объяснить, выходит плохо. Сашка теряется. Я начинаю ржать.

— У нас принята другая форма приветствия, — объясняет подошедший Азамат и подманивает пальцем стоящего в толпе Арона. — Арон, знакомься, это брат Лизы, Александр, и их мать.

Арон, просияв, выбирается из толпы, как полагается, скрещивает руки, заложив ладони под мышки, и кланяется. Сашка неуклюже повторяет жест. Маме несколько мешает бюст, так что приходится локти повыше поднять, выходит совсем смешно, в итоге она просто хлопает Арона по плечу.

— Всех рада видеть!

Арон вздрагивает и нацепляет широченную улыбку непонимания, Янка покатывается.

— Мама, познакомься ещё, вот это Эцаган, я тебе про него рассказывала… Эцаган, ты ещё наобщаешься с Алтошей, погоди чуток!

Эцаган многословно здоровается и отвешивает поклон. Пока я перевожу любезности, Сашка принимается выпытывать у Азамата какие-то технические подробности устройства муданжских звездолётов. Мы постепенно движемся по радиальной улице к центру.

— М-да-а, тут по-нашему-то никто и не говорит… — протягивает мама, топая рядом со мной впереди процессии. — И как ты их терпишь?

— Вот Азамат говорит. Остальные более-менее говорят на всеобщем, для меня-то разница небольшая. А тебе бабушка сколько лет твердила, что надо учить всеобщий? А ты всё зачем да зачем. Вот зачем!

— Так кто ж знал, что ты в такую даль замуж выйдешь! А муж твой у тебя учится, что ли?

— Да нет, всё у той же бабушки!

— У бабушки?! — ужасаются мама и Сашка хором.

— Бабушка? — Азамат слышит знакомое слово. — Да, я уже знаком с вашей бабушкой.

Сашка картинно закатывает глаза.

— Лиза, как ты могла! Ты что, решила совершенно деморализовать своего мужа?

— Да он пока вроде держится. Зато смотри сколько уже всего сказать может!

Азамат вежливо улыбается, делая вид, что что-то понял.

Сашка внезапно обращает внимание на окружающую архитектуру.

— Ого, какие домики! Мам, гляди!

— Да ладно домики, ты смотри, какие цветы! А деревья! Да тут даже трава под ногами — и та декоративная!

Сашка не особо её слушает, потому что мы как раз проходим женский клуб, торчащий на обочине. Братец останавливается и с любопытством скребёт пальцем стену.

— Так вот ты какой, саман! — он заглядывает в окно и встречается взглядом с вышивающими тётками. У тёток глаза становятся размером с мингь, то бишь, старшую монету. — Ай, там люди! — Сашка шарахается и принимается ржать.

— Теперь я вижу, что он и правда твой младший брат, — ухмыляется Азамат.

Мама тем временем пытается пробраться в чей-то неогороженный палисадник посмотреть цветочки, но Алтонгирел недвусмысленно преграждает ей дорогу. Мама нехотя возвращается на своё место в строю.

— Этот с губами такой смешной! — сообщает она мне шёпотом, как будто Алтонгирел может понять. — Шарахался от меня всю дорогу. Ты ему что, ужасов каких-то про меня нарассказывала?

— Нет, он просто, наверное, думает, что ты — это я в большой концентрации.

Мама громко хохочет, запрокинув голову.

— Ну ты его и задолбала в таком случае! Слушай, а капитан — такой милый мальчик, вежливый, я, правда, не понимаю ни черта, но что вежливый-то, это слышно! Вообще все такие обходительные, понятно, что ты тут осела!

— Ещё бы они были не обходительные с матерью императрицы! — фыркаю я. — Но вообще, конечно, они к женщинам очень трепетно относятся.

— Так и Сашке, вроде, не хамили. Хотя конечно, если ты императрица… Всё время забываю, что это в самом деле. Ух ты-ы-ы, Саша, гляди какое черепашище!

Это мы дошли до 'Щедрого хозяина', вестимо. Братец с мамой тормозят, как вкопанные и синхронно достают камеры, чтобы запечатлеть это произведение муданжской архитектуры.

— Мы тут осядем или во дворец пойдем? — спрашиваю Азамата.

— Я думаю, будет жестоко так разочаровывать даму, — говорит он, кивая на стоящую на пороге хозяйку в парадном диле с необъятной пиалой хримги в руках. — Ей, видимо, сказали, что мы в их сторону направляемся.

— Ладно, тогда давай сюда, напугаем моих сурчатинкой, — хихикаю я, подцепляю родичей под локти и влеку ко входу.