и проснулся в XIX веке, когда и жил автор поэмы. Поток идёт по московской улице и видит в окне цветок в горшке:

Можете поверить, что пресловутые «загибы» гораздо вульгарнее и полностью бессмысленны.

Но и сегодня любители такого вида «спорта», похоже, не перевелись. Вот газетное сообщение:

«В Воркуте состоялся вечер инфернальной матерной лексики. На нём присутствовали местные знатоки и ценители матерных выражений. Заканчивая выступление, бард Виктор Гагин послал слушателей на три широко известные буквы».

Знаменитый режиссёр Ю.П. Любимов вспоминал: «Мне Вольпин рассказывал, как спасся с Эрдманом в лагерях, когда туда к уркам попали. Блатняга к ним подходит: „Ну что, дать тебе в долг? Дать? Ну?“, — пена уже у него изо рта шла. Сейчас пришьёт. И вдруг Вольпин выдаёт ему на двух страницах зарифмованную матерщину. И блатняга обалдел. И идёт у них отвал. Театр. А они это любили. И Вольпина с Эрдманом сразу зауважали. Места на нарах уступили. И попросили матерщину на бис повторить».

В русской культуре мат табуируется в любом виде и в любой функции. Даже простое его произнесение, безразлично, по поводу или без оного, обществом осуждается. В своё время вся Россия бурно обсуждала поведение на пресс-конференции попсового певца Филиппа Киркорова, которому обиженная им журналистка насмешливо выкрикнула: «Звезда!» На что Киркоров немедленно отозвался самым грубым русским словом, рифмующимся со словом «звезда». Собственно говоря, хам не оскорбил девушку непосредственно: он выкрикнул оскорбительное слово просто «в воздух». По крайней мере, он сам так это объяснял. Но общественность почти единодушно осудила Киркорова: шокировал сам факт публичного произнесения грязного слова.

А между тем в западных странах выходка Киркорова вряд ли произвела бы столь шумный эффект. В большинстве стран Запада брань, в переводе полностью идентичная нашей, воспринимается гораздо легче и может озвучиваться кем угодно и где угодно, включая коронованных особ, президентов и премьер- министров.

Русский мат получил широкое распространение, так сказать, по вертикали, от начальника к подчинённому. Существует множество рассказов о том, как начальник долгое время безрезультатно пытался заставить рабочих что-то сделать, пока наконец, не сдержавшись, не покрыл их трёхэтажным матом. «Чего ж ты раньше нам так понятно это не сказал? — удивились рабочие. — Мы б давно всё сделали».

Анекдот: «Говорят, как-то генерал де Голль гостил у Сталина, и между ними произошёл такой разговор.

— А есть ли у вас во французском языке слова, соответствующие русским матерным?

— Нет.

— Тогда вам трудно управлять государством».

Почему перед нами, скорее всего, анекдот, а не быль?

Потому что во французском языке, как и в любом другом, есть достаточно грубых и резких слов, с помощью которых можно попытаться воздействовать на собеседника. Правда, буквальное оскорбление матерей во французской культуре и впрямь не практикуется, но я не думаю, что упомянутые собеседники пускались в такие лингвистические тонкости.

Справедливо мнение, что русский мат порой помогает снять невыносимое напряжение. Сохранились воспоминания великого отечественного филолога и культуролога Ю.М. Лотмана, где он рассказывает, как в войну, в одиночку выходя из окружения, он спасался от смертельной усталости тем, что стрелял в воздух и матерился.

Из интервью Н.И. Рыжкова за 1989 год:

«— Уважаемый премьер-министр, скажите откровенно, давно ли вы гуляли босиком по мокрой траве?

— Даже не помню, когда это было. (…)

— Как же вы снимаете свои огромные стрессовые нагрузки?

— Доктор говорит, что мне надо побольше ругаться. Но я всё-таки держу себя в руках».

Мнение врача, лечившего Н.И. Рыжкова, разделяется многими медиками. Экспериментальное подтверждение получила гипотеза, что тот, кто имеет обыкновение резко осуждать ситуацию, в которой находится, то есть жалуется на судьбу, неудачи и т.д., обильно уснащая речь бранью, как правило, обнаруживает меньшую тенденцию к повышению кровяного давления, чем те, кто в той же ситуации предпочитает «пережигать» свои эмоции молча.

Русские любители крепких словечек порой объясняют свою привычку тем, что у нас бывают настолько гнусные ситуации, когда выразить своё отношение к ним можно только матом. Такова, например, война, особенно атака: как ещё можно выразить свою ярость и страх быть сию минуту убитым?

Но и не в экстремальной ситуации мы бранью не пренебрегаем. По данным ВЦИОМ за 2000 год, ежедневно пользуются грубыми ругательствами 25% женского населения России, 44% руководящего состава, 50% рабочих и 54% безработных.

Иногда речь может идти не столько о разрядке, сколько о достижении состояния максимальной раскованности; если вслух можно говорить такое, то можно всё. Известно, что С. Эйзенштейн во время съёмок знаменитой картины «Иван Грозный» разрешал актёру Жарову, игравшему Малюту Скуратова, самую непристойную брань. В кадр она не входила, но освоить роль помогала.

Напоследок зададимся вопросом: русский мат — это, конечно, плохо, но всё-таки нет ли от него и хоть какой-то пользы? Похоже, что есть. В одном английском научном журнале по вопросам психологии больше ста лет тому назад было написано что-то вроде того, что человек, который впервые в истории обругал другого вместо того, чтобы раскроить ему голову, заложил основы нашей цивилизации.

А и впрямь подумайте: если бы у вас был выбор — получить кирпичом по голове или быть матерно обруганным, что бы вы предпочли? Я подозреваю, что второе. Как-то оно, знаете ли, немного помягче. Замена физического воздействия словесным и в самом деле может быть воспринята как более цивилизованный подход.

В принципе нам надо быть очень осторожными, обзывая человека, принадлежащего к другой культуре. В той же Японии есть ругательство, в буквальном переводе означающее что-то вроде «глупый дурак». Ну какой русский особенно возмутится, услышав в свой адрес нечто подобное? А в Японии однажды из-за перепалки в парламенте, где было произнесено это слово, в отставку ушёл кабинет министров. Или вот ещё излюбленное японское ругательство: «Ты не стоишь панциря раздавленного насекомого!» Ну и что? Сам такой! — вот и всё, что сказали бы мы. А теперь представьте, что японцу буквально перевели какую-нибудь матерную фразу, если «Дурак!» его уже выводит из себя…