Мне было неловко сказать ей, что билеты очень дорогие и я едва ли могу себе это позволить — и взять ради этого напрокат смокинг тоже.

— А мисс Симпкинс отпустит тебя с таким, как я?

— Ты забыл, она закрывает глаза.

— Ну, тут уж ей придется просто-таки зажмуриться.

— Я позабочусь вдолбить ей это в голову.

— Я не умею танцевать, — признался я, и это было чистой правдой.

— О, ну тут я сумею тебе помочь. Если, конечно, буду приглашена.

Я набрал побольше воздуха:

— Мисс де Ври, не окажете ли вы мне честь сопровождать меня на Осенний бал?

— Боюсь, что буду занята в этот вечер, как ни жаль.

— Что?

— Шучу. — Она не сумела сдержать смех. — Я буду счастлива пойти. Большое спасибо. Восхитительно. Значит, решено.

— Рад, что ты можешь поставить галочку в своем списке, — усмехнулся я.

— Остается ещё «Гиперион».

— Ты что, и вправду не шутишь?

— Кто-то же должен достать его. Почему бы не мы? Коллекцию Грюнеля надо вернуть на землю и поместить в музей.

— Музей твоего имени, наверное?

— Может быть. Я не понимаю, почему ты так мало заинтересован в этом, Мэтт. Ты бы ужасно разбогател!

«Интересно, ей действительно хочется, чтобы я стал богатым?» — подумал я, но ничего не сказал.

— Мне надо лететь, — она взглянула на свои часики, — а то я опоздаю на занятия.

— Сколько шампанского ты выпила?

— Всего один бокал. Я очень ответственная, должна тебе заметить. Я бы предложила подвезти тебя, но это одноместная машина.

— О, ерунда, — ответил я. — Мне ведь недалеко, просто немножко пройтись вдоль реки.

— Ты не доверяешь моему умению летать, да?

— Просто не люблю орнитоптеры.

— А ты летал на них хоть раз?

— Вообще-то нет.

— Расширяйте ваш кругозор, мистер Круз.

— Ты права.

Я встал и отодвинул её стул.

— Ты уверен насчет оплаты? — мягко спросила она.

— Всё в порядке, — заверил я.

Мы направились к лифту. Метрдотель слабо улыбнулся, когда мы проходили мимо.

— Мерси боку, мсье, — сказал я ему. — Мои комплименты шефу.

Мы попросили лифтера доставить нас в ангар для орнитоптеров. Выйдя из лифта, я увидел стыковочные трапеции и огромные шкивы и транспортеры, передвигавшие крылатые суденышки на стоянку или, наоборот, на стартовую позицию к краю платформы.

— Мой вон тот, хорошенький, медного цвета, — гордо объявила Кейт оператору.

— Очень хорошо, мисс де Ври. Мы выставим вам его на старт. Минуты не пройдет.

Народу вокруг было немного, и я взял Кейт за руку и увлек в укромный уголок. Там я прижал её к балке и поцеловал. Губы её сначала были плотно сжаты, потому что я застал её врасплох, но потом она расслабилась. На несколько восхитительных мгновений мы снова перенеслись на остров, в лес, где я поцеловал её в первый раз, ощутив вкус её губ и слёз. Я хотел её всю, всю сразу, каждый её запах и каждый уголок её тела. Хотел упиваться ею, словно амброзией.

— После такого поцелуя, — заявила Кейт, когда мы наконец оторвались друг от друга, — обычно следует предложение пожениться.

— Прямо сейчас? — Я улыбнулся, хотя в то же время мне стало немножко не по себе.

— Многие сказали бы, что да. Но я считаю, что это очень старомодный подход, а ты как думаешь?

— Абсолютно верно.

— На самом деле надо ещё получше узнать того, с кем целуешься, прежде чем думать обо всём этом.

— Очень современный взгляд.

— Как бы то ни было, — сказала она, — я думаю, что нас обоих не интересует весь этот вздор насчет женитьбы.

— Нет, — с облегчением согласился я, потом взглянул на неё. — Ты хочешь сказать, что считаешь вздором мысль выйти за меня замуж?

— Я не это имела в виду.

— А. — Хотел бы я знать, насколько это правда.

Мысль о женитьбе, безусловно, пугала меня до смерти, но я надеялся, что Кейт-то думает иначе. Мой приятель Баз, с которым мы вместе работали на «Авроре», пару месяцев назад женился в Сиднее, и я был на его свадьбе. Я глазел на него, идущего по проходу в церкви, и не мог до конца поверить, что он решился на это. Я всё ждал, что он перепрыгнет через церковные скамьи, выскочит в окно и удерет в самую глушь Австралии. Но он этого не сделал, и я вдруг перестал понимать его и почувствовал, что не могу говорить с ним так, как прежде. Он теперь был женат. Он стал другим. Конечно, потом, во время праздничного обеда, он казался прежним веселым парнем. Но когда я глядел, как он обнимает свою красивую жену, то сразу чувствовал себя совсем маленьким и немного смешным. Ни с кем в целом мире я не желал быть вместе так, как с Кейт, но не хотел жениться на ней, во всяком случае не теперь. Мне ещё почти два года учиться в Академии. И я вовсе не был уверен, что она когда-нибудь скажет мне «да».

— Ваш орнитоптер готов, мисс де Ври! — крикнул оператор.

Мы пошли к краю платформы, где уже дожидался висящий на трапеции летательный аппарат.

— Спасибо за великолепный обед, — сказала Кейт, когда я помогал ей подняться в кабину. — И за то, что пригласил меня на бал. Очень жаль, что я, наверно, на него не попаду.

— Почему ты так говоришь? — изумился я.

— Потому что я буду на пути к «Гипериону». И ты тоже.

Она не дала мне времени ответить, заведя мотор орнитоптера, от него был жуткий шум, как и от захлопавших крыльев. Я, качая головой, отступил назад. Она одарила меня улыбкой, поправила очки и шлем и дала полный газ. Когда очертания машущих крыльев сделались расплывчатыми, она показала оператору выставленный кверху большой палец. Трапеция отцепилась, и Кейт в своем орнитоптере падала вниз несколько ужасных секунд, прежде чем выровнять машину и взмыть в небо.

К тому времени, как я добрался до Академии, небо прояснилось. В каморке портье меня дожидалась записка от декана, мистера Рупрехта Прусса. «При первой же возможности», — написал он, что, как я решил, означает — прямо сейчас.

Я отправился по одному из длинных каменных коридоров к его кабинету. Сквозь узкие сводчатые окна лились потоки послеполуденного солнечного света. Академия совсем опустела; все были ещё на практике.