выпрыгнув через разбитое окно. И вообще, вероятность того, что мне когда-нибудь удастся покинуть вагон номер 59066, стремилась к нулю.
Причем снизу.
Причем не сильно-то и стремилась.
Судя по всему, поезд просто не хотел со мной расставаться.
Вот он двинул свои усталые колеса дальше, к какой-то неведомой цели. Одновременно ожил динамик и порадовал окружающих песней, исполняемой на мотив «One way ticket», но адаптированной для русских слушателей.
Хотя, на мой взгляд, вместо «У-у, у-у!» следовало бы петь «Ту-ту!». Впрочем, это мнение дилетанта.
Я повернулся к попутчикам. Что-то в моем взгляде настолько встревожило Евгения, что он, не дожидаясь просьбы, принялся рыться в сумке.
– Вот! – Он протянул мне бутылку с криво наклеенной этикеткой. – Только это последняя.
– Давай!
Похоже, это было именно то, в чем я в данный момент нуждался. Я сковырнул блестящую нашлепку и попробовал зубами извлечь из горлышка пробку. Но не у всех же зубы приспособлены для открывания бутылок! Тогда я просто продавил пробку внутрь горлышка указательным пальцем.
Три больших глотка помогли частично восстановить душевное равновесие. Только после этого я взглянул на этикетку. Серыми буквами на сером же фоне было написано «Фетяска».
– Точно последняя? – Я подозрительно взглянул на Евгения.
– Увы! – Он распахнул распластанную по сиденью сумку, на дне которой обнаружился только литровый брикет молока «Домик в деревне» с изображением старушки, чей цвет лица указывал на ее стремление быть ближе к земле, а сползающие с переносицы очки – на возможное родство с Женей Лариным.
– А ты предусмотрительный, – похвалил я. – Хотя я лично предпочитаю лечиться кефиром.
– О вкусах не спорят, – сказал Евгений, принимая из моих рук бутылку. – За них морду бьют. Кстати, ты все еще хочешь узнать, куда идет поезд?
– Естественно!
– Тогда выпей еще, – посоветовал Евгений, – а то не поймешь. И я, пожалуй, хлебну, потому что сам пока не все понимаю.
Мы по очереди приложились к источнику понимания.
– Скажи, Паш, – начал Женя. – Только не смейся! Ты в параллельные миры веришь?
– Ну так… – слегка приуныв, ответил я. – Иногда.
– А в перпендикулярные? – усложнил задачу Евгений.
– Значительно слабее.
– Плохо… – Он вздохнул. – Тогда, наверное, не стоит дальше рассказывать.
– Ладно, ладно! – Я поспешил его успокоить. – Уже почти что верю! Еще пару глоточков – и поверю окончательно. Правда, выговорить уже не смогу. – Я, как и обещал, остановился на втором глотке. – Перпер… Пер… Вот, видишь, уже верю!
– Ну хорошо. Только сначала скажи, что ты почувствовал, когда попытался выйти из вагона? Только в подробностях, это важно.
– В подробностях? А что бы ты почувствовал, если б я тебя мордой об стенку припечатал? Только в подробностях!
– Да катись ты на …! – устало произнес Евгений. – Я с ним – как с человеком…
Странно, но та же самая фраза, сказанная с той же интонацией, что и полчаса назад, на этот раз не вызвала у меня даже тени былой ярости.
– Ну и покачусь, – просто ответил я.
– Ну и катись!
– Ну и качусь!
Мы с минуту помолчали, потом я заговорил:
– Ты не понял! Я просто хотел сказать, что почувствовал именно это. Как будто на стену налетел. Невидимую.
– Ага! – Евгений снова обернулся ко мне. – Пока похоже!
– Еще как похоже! Со всего размаху – и об стену, бабах!
– Да я не о том. Я говорю: похоже, теория-то моя верна. Слушай! Про то, что наш мир – не единственный во Вселенной, думаю, напоминать не надо?
– Не-а, – я помотал головой, едва не переусердствовав с амплитудой, – на фиг!
– Правильно. Это и так знает каждый, кто хоть раз в жизни включил телевизор. Только те, кто пытается рассуждать об иных мирах, допускают одну серьезную ошибку. Они называют их параллельными! Говорят о каких-то там точках соприкосновения, и при этом называют параллельными. Разве не глупо?
– Глупо, – согласился я, разминая шею. Все-таки что-то там я то ли потянул, то ли защемил.
– На самом деле, если у нашего мира и есть точки пересечения с каким-нибудь другим, назовем их «чекпоинтами», то этот мир может быть только перпендикулярным нашему. Правда, путешествовать по нему нельзя.
– Не понял! – признался я. – Почему это?
– Да потому что он
– Не очень, – сказал я, хотя в сознании уже забрезжил огонек понимания. Синий огонек… Словно свет семафора в чужой реальности.
– Да я, если хочешь знать, второй месяц по кольцу круги нарезаю, и только сегодня наконец попал в этот чекпоинт.
– А с чего ты взял, что точка пересечения на кольце?
– Не на кольце! Кольцо само по себе и есть жирная точка пересечения. А догадаться об этом было не так уж сложно. Сам посуди, в том самом перпендикулярном мире ведь тоже люди живут?
– Не факт! – парировал я.
– Ну, может, и не факт… Только на кой хрен нам сдался мир, в котором нет людей? Поэтому, предположим, что из всей херовой тучи всевозможных миров, перпендикулярных нашему, существует хотя бы один, где люди живут. Предположим?
Я неуверенно пожал плечами.
– Ну а дальше еще проще. Раз там живут люди, значит они рано или поздно додумаются спустить общественный транспорт под землю. А уж когда возьмутся строить метро, что вполне логично, начнут строительство с кольцевой ветки. И все – чекпоинт создан!
– Опять не понял, – сказал я. – Так если в нашем мире есть кольцевая, и в этом… не буду говорить каком… тоже есть кольцевая, и если они, как ты говоришь, совпадают… Тогда почему только сегодня и только наш поезд попал в этот самый мир?
– Да потому что еще вчера этого прохода… вернее, проезда еще не было! Они же, перпендикулярные эти, тормоза! Отстают от нас хрен знает на сколько. Наверное, только сегодня закончили строить кольцо. Ты же сам видел! Они даже до турникетов с жетонами еще не додумались, вместо этого бродят по вагонам какие-то хамоватые контролеры и раздают билеты – ты вдумайся! –
– Постой, постой… Ты хочешь сказать, что тот мужик, который заходил на остановке, того? Не из нашего мира?
– А ты как думал? Или ты у нас видел хоть одного контролера в метро? Или такого, который бы от денег отказался? Вот то-то же!
– Но тогда… – со скрипом соображал я. – Получается, ты сам себе противоречишь. Ведь если тот мужик был из чужого мира, а поезд, – я вопросительно посмотрел на Евгения, – из нашего… То как же этот пер… – о, черт! – кулярный мужик попал в наш вагон? Я же из него в их мир так и не вышел!
