некто с мечеными деньгами, на «контрольную закупку», – и уж он-то считает иначе…

С точки зрения так называемого здравого смысла подобного рода дела – полнейший абсурд. Но нас интересует, как они выглядят с точки зрения закона.

«Информация принадлежит…»

В принципе, автор программы для ЭВМ, частным случаем которой является прошивка сотового телефона, в соответствии со статьей 10 закона «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» имеет право осуществлять или разрешать ее модификацию, в том числе и перевод на другой язык. Поэтому ситуация выглядит, казалось бы, предельно просто: фирма-производитель разрешает модифицировать прошивки только «авторизованным» сервисным центрам, с которыми заключен договор. А все остальное – как раз нарушение копирайта и есть.

Именно так расценивают самостоятельную перепрошивку телефонов большинство фирм, обычно лишая за нее гарантии. За исключением разве что Siemens, которая, наоборот, прошивки выкладывает у себя на сайте.

Но тогда выходит, что в уголовном порядке такие действия пользователя должны расцениваться как преступление, предусмотренное частью 2 статьи 146 УК – «незаконное использование объектов авторского права». Правда, для этого нужно еще, чтобы они были совершены «в крупном размере», то есть стоимость использованных объектов авторского права составляла минимум пятьдесят тысяч рублей. А если мы будем оценивать ситуацию в соответствии с приведенной выше схемой, то получится, что «ущерб» причиняется не производителю прошивки, а сервисному центру, и сумма его в самом лучшем случае не будет превышать стоимости услуг по «легальной», авторизованной русификации (и то – если мы будем толковать понятие «ущерба» предельно широко и включим в него так называемую упущенную выгоду). Но милиции-то закон не писан! И для того, чтобы «притянуть» сюда уголовную статью, «отделы К» на местах придумали следующую условно законную схему (следите за руками).

Объект авторского права объявляется «информацией, принадлежащей автору», – вот так, не больше и не меньше. Причем, в соответствии с этой схемой, форма представления «информации» роли не играет. Следствием такого вот подхода является то, что любое изменение «информации», сделанное без разрешения ее «владельца», объявляется «несанкционированным» и квалифицируется по статье 272 УК, как «неправомерный доступ к компьютерной информации». Для этого причинение ущерба «собственнику» доказывать уже не надо, состав преступления и так налицо. Сейчас львиную долю преступлений, «раскрытых» «отделами К» как раз такие дела и составляют. Плюс еще распространение «кряков», которые объявляются «вредоносными программами» – все по той же трактовке «несанкционированного доступа к информации». Свою роль сыграло и то, что конечный покупатель экземпляра программы получает право пользования ею, а право владения и распоряжения как бы остается за автором – хотя в законе «О правовой охране…» прямым текстом говорится только об экземпляре программы или базы данных, а про «владение» самой программой – это уже додумано оперативниками. Нет такого права у автора, не предусмотрено оно ни авторским законодательством, ни законодательством об охране программ.

Я не случайно «закавычил» в предыдущем абзаце «владельца» и «собственника». Предположим, что отечественное законодательство действительно предусматривает собственность на одну лишь голую «информацию», независимо от носителя, на котором она записана, и формы ее представления. В этом случае получится, что лицо, являющееся первоисточником каких-либо сведений, становится их собственником и может, например, запрещать их распространение или пересказ. Разумеется, это противоречило бы закрепленному в Конституции праву на свободу слова, да и вообще – являлось бы абсурдным. Как хорошо, что ничего подобного в нашем законодательстве нет!

«Принадлежит» ли?

Уголовная ответственность применяется при наиболее, скажем так, вопиющих нарушениях конкретных правоотношений. Ей предшествует ответственность административная, применяющаяся тогда, когда тяжесть нарушения не столь значительна. В Кодексе РФ об административных правонарушениях есть статья 7.12 («Нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав»), которая к отдельным пользователям и случаям, подобным нашему, явно неприменима: для наличия состава правонарушения требуется, чтобы контрафактные экземпляры произведений использовались в целях извлечения прибыли. Так что на административной ответственности останавливаться, пожалуй, не будем.

Для того чтобы определиться с тем, за что же ответственность наступает, правоприменители активно пользуются определениями, содержащимися в других законах. То есть при квалификации преступления по статье 146 УК приходится кроме самого Кодекса пользоваться еще и законом «Об авторском праве и смежных правах», а когда мы имеем дело со статьей 272 УК – то законом «Об информации, информатизации и защите информации». В частности, применительно к «компьютерным» (272–274) статьям УК так обстоят дела с определением понятия «информация».

При нарушении правоотношений, регулируемых законодательством об информатизации, применяться, по логике вещей, должны именно «компьютерные» статьи УК, а при нарушении отношений, регулируемых авторским законодательством, – статьи о нарушении авторских прав. Именно поэтому информация, существующая в форме произведения, охраняемого авторским правом, не может быть признана подпадающей еще и под действие закона «Об информации, информатизации и защите информации», поскольку законодательством об авторских правах регламентируется, в том числе, порядок обращения с экземплярами произведения и то, какие действия с ними считаются с точки зрения авторского права неправомерными. То есть такие действия, как не разрешенная автором модификация программы, полностью регулируются именно авторским законодательством, и за их совершение, в случае, когда это делается в крупном размере, уголовная ответственность должна наступать по статье 146 УК, а когда крупного размера нет – вообще никакой ответственности быть не должно.

А вот, скажем, при несанкционированном доступе к компьютерной информации, представляющей собой коммерческую тайну, применимы уже две статьи УК – 183 и 272, поскольку законодательством об охране коммерческой тайны никаких особых условий для компьютерной информации не предусмотрено, и поэтому незаконное получение сведений, ее составляющих, должно наказываться отдельно, а несанкционированный доступ к информации – отдельно, поскольку они образуют совокупность преступлений.

Попробуем теперь проанализировать законность возбуждения подобных дел с точки зрения закона «Об информации, информатизации и защите информации» (далее – Закона). В его второй статье «информация» определяется как «сведения… независимо от формы их представления». Разумеется, как уже было сказано, сведения никому принадлежать не могут, и поэтому никакого «собственника информации» закон не знает. Есть там только «собственник информационных ресурсов, информационных систем, технологий и средств их обеспечения», что далеко не одно и то же.

Под «информационной системой» в законе понимается «организационно упорядоченная совокупность документов и информационных технологий», а под «информационным ресурсом» – «отдельные документы и отдельные массивы документов…» Иными словами, для того чтобы стать чьей-то собственностью, информация должна быть документирована. Вообще, чтобы попасть под охрану законодательства (неважно, авторского, об информатизации или какого-то еще), информация должна существовать в какой-либо объективной форме (оригинала или экземпляра произведения, патентной заявки, документа и т. п.) Более того, документирование информации является обязательным условием для ее включения в «информационные ресурсы» (это предусмотрено частью 1 статьи 5 Закона).

А теперь выясним, наконец, вопрос о том, кому же в действительности «принадлежит информация» в вашем собственном сотовом телефоне. Закон на сей счет гласит, что собственником информационных ресурсов и систем является лицо, в полном объеме реализующее полномочия по владению, пользованию и распоряжению ими. Надо полагать, с точки зрения закона телефон с записанной в нем программой представляет собой «информационный ресурс», собственником которого является, ну разумеется, владелец телефона, поскольку оный телефон «приобретен им на законных основаниях», как это требуется в части 2 статьи 6 Закона. Разумеется, права владельца аппарата по отношению к содержащейся в нем прошивке ограничены законом «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» (как говорится, «см. выше» про модификацию программы). Но в остальном – он имеет право на установление в пределах своей компетенции режима доступа к этому информационному ресурсу. Это право ему предоставлено частью 7 статьи 6 Закона. Таким образом, любой «доступ» к содержимому сотового телефона, совершенный самим владельцем или с его разрешения, будет полностью правомерным, а если при этом нарушены авторские права, применяться