Божественной силой. Идея Божественной силы пронизывает всю Библию и каждый значительный этап в истории народа Божьего. Петр хочет установить связь между Иисусом и великими деяниями Бога в прошлом, а также напомнить нам о силе, которая сопутствовала служению Иисуса. Но есть два признака, которые показывают, что он обращается также к людям вне круга верующих. Во–первых, хотя словосочетание «Божественная сила» не повторяет какое–либо определенное библейское выражение, оно часто присутствует в светском письменном языке той эпохи. Во–вторых, хотя слово «Божественный» в Новом Завете встречается лишь в данном послании и в речи Павла в Афинах (Деян. 17:22–31), оно было широко распространено в обществе [28]. Оно повторяется в ст. 4 («Божеское естество»), и эти два выражения как бы обрамляют весь параграф. Это слово, theios, могло употребляться апостолами либо с целью облечь свои мысли в слова, понятные нехристианам, либо, как в данном случае, чтобы показать, как некоторые христианские понятия незаметно растворяются в язычестве.

Впервые вопрос проясняется и при этом не ограничивается временем Петра. Достаточно ли силы Иисуса Христа самой по себе, чтобы укрепить решимость христиан, искушаемых в жестоком и по–своему привлекательном языческом мире? Ответ Петра недвусмыслен: Иисус не только устанавливает высокие нравственные нормы, которых должен придерживаться христианин в своей жизни, но и дает силу воплощать эти нормы в жизнь, — в конце концов Он победит силы, которые Ему противостоят. Все сосредоточено на этом последнем пункте, ибо если Иисус не обладает силой, необходимой для поддержки Своего праведного владычества, тогда этой силы в действительности не существует вообще. Люди обращают свой взор на совершенные Иисусом чудеса и на Его учение и справедливо заключают, что в них проявилась великая сила Божья. Но Петр видит еще более могущественное проявление Божественной силы Иисуса в том, что на первый взгляд производит не столь сильное впечатление, — в тех людях, которым она помогла прославить Христа своей жизнью. Люди смотрят в прошлое, на друга Петра, еврейского плотника, чьи мечты привели Его на крест, и считают это проявлением слабости; но Петр смотрит также и вперед, на могущественное возвращение Иисуса как Царя и Судьи. «Dynamis, сила и авторитет Христа — это меч, который святой Петр держит над головой лжеучителей»[29].

Иисус Христос побуждает нас руководствоваться высокими нравственными принципами в «жизни и благочестии»: это, скорее, не две разные цели, а одна — «благочестивая жизнь»[30]. Эти высокие идеалы проявлялись на протяжении всей Его жизни, а также в Его учении, и наиболее полно и отчетливо выражены в Нагорной проповеди. Он говорит: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5:20). Мы настолько привыкли слышать о том, что современники Иисуса отличались низким уровнем нравственности, что нас должно просто шокировать это предостережение. Люди, к которым Он обращался, почитали фарисеев и книжников — учителей закона — образцом совершенства, а потому требование превысить эти нормы было для Его слушателей из ряда вон выходящим заявлением. Иисус показал, что те из фарисеев, кто открыт для духовного восприятия и готов слушать Его, должны идти дальше. Фарисей Никодим должен был «родиться свыше», а учителю закона, книжнику, который согласился с Иисусом в том, что есть один только Бог, Он сказал: «Недалеко ты от Царствия Божия» (Ин. 3:7; Мк. 12:34). Иисус учил, что совершенство фарисеев не было истинным, поскольку они пытались приспособить закон к своим требованиям. Иисус же дает закон, отвечающий требованиям большинства, и эта норма закона непреложна. Идеал совершенства — это благочестивая жизнь.

Такая норма кажется недосягаемой: весьма наивно полагать, что обычные люди обязательно будут проявлять благородство или альтруизм. Некоторые думают, что человеку недоступны такие высоты. Но в Своей Нагорной проповеди Иисус не создает какой–то новый и более строгий моральный кодекс, которому могут следовать в жизни лишь отдельные аскеты. Скорее, Он дает новое определение народу Божьему, к которому причисляет людей, признающих Его как своего Законодателя: Он пришел к ним не потому, что они совершенны или сильны, а потому что они несовершенны и слабы. Это люди, которые просят прощения, а не одобрения (Мф. 5:3–10) [31], и их совершенство не внутреннее и незримое, оно видно в повседневной жизни.

Словом «благочестие» переведено греческое слово eusebeia. Нехристиане обычно называли этим словом то состояние, которого они надеялись достичь, соблюдая свои религиозные обряды и стремясь к зримой святости. Оно подразумевает благочинность, честность, веру и целомудрие и может означать нечто такое, что человек, практикующий определенную религию, заслужил или заработал. Петр столкнулся с таким неверным пониманием благочестия в первые же месяцы своего служения, когда чудесное исцеление им больного наделало много шума. Люди решили, что Петр очень хороший человек, раз Бог использует его таким образом. Но Петр направляет их к Иисусу: «Что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою (dynamis) или благочестием (eusebeia) сделали то, что он ходит?» (Деян. 3:12) [32]. Поскольку здесь речь идет о «благочестии своими усилиями», Новый Завет этого слова обычно избегает[33], но оно приобретает важное значение в тех случаях, когда нехристиане изумляются безнравственному поведению руководителей Церкви (2:2). Рядовой христианин, который вступает в борьбу с грехом, может легко впасть в отчаяние. Должны ли мы следовать за теми людьми, которые считают себя нашими лидерами, но явно вводят нас в грех? Правильно ли они учат нас, что борьба с грехом — устаревший метод? Петр говорит, что христианские руководители и рядовые члены церкви должны обладать такими качествами, чтобы для нехристиан стала очевидной наша способность достичь самых высших степеней благочестивой жизни, возможной в язычестве, и даже превысить их.

Если эти высокие жизненные стандарты, которые предлагает нам Новый Завет, не будут несколько снижены, то средний христианин может счесть их недосягаемыми и обескураживающими. Но ответ Петра на это один: Иисус Христос дает нам все потребное для жизни и благочестия. Это несколько сниженный перевод, поскольку «дал» в английской Библии («даровано» в русском переводе) передает греческий глагол doreomai, который может означать щедрый дар высшей власти или даже добровольное служение [34]. Этим словом подчеркивается милосердие и благородство Дарителя. Иисус Христос щедро даровал все, что требуется для благочестия. Просто нас как христиан волнует все, что касается благочестивой жизни. Чрезвычайно важное слово «все» выражает одновременно и серьезное поощрение, и серьезное предостережение.

Это поощрение: имеется в виду, что нет ничего такого, чего мы могли бы искать или к чему стремиться сверх того, что мы уже получили, став христианами. Евангелия для нас достаточно, чтобы исполнить требования Бога. Если возникает какая–либо научная, творческая, нравственная или философская проблема, или даже вопрос личного характера, вопрос принятия решений, на который Библия не отвечает, то в таком случае мы должны признать, что нечто, весьма интересное и важное с человеческой точки зрения, может не иметь никакого отношения к поискам благочестивой жизни. Бог четко сформулировал Свои требования к благочестивой жизни: они необходимы и достаточны, ибо Он даровал нам все потребное для нас, а потому мы должны увидеть в Его замысле и самое главное, и то, что носит преходящий характер.

Всегда есть и будут люди, которые хотят дополнить дело Христа своим учением и убедить нас, что мы живем неполной христианской жизнью, тогда как их особое учение восполняет недостающую часть