покуда он не мешает нашей миссии. Наша добыча в городе. Я чувствую это. Мы должны добраться до него быстро, до того, как защитников сметут.”
“Там.” Ларсус указал на боевой танк Лэнд Рейдер в бронзовой броне, украшенной крюками и шипами, направлявшийся мимо подножия их холма на поддержку войскового резерва. “Украдем тачку.”
Сцеволла кивнул. “За работу, лейтенант.”
Пока Ларсус отдавал приказы отделению, ожидавшему в тылу, Сцеволла снял со своего гранатного пояса маленький серебристый диск и перекинул переключатель на его корпусе с богатой отделкой. Подняв устройство к губам, он поцеловал его, затем послал по дуге в машину внизу. Раздалась вспышка, и танк остановился, взвыв двигателями, корпус подёрнулся рябью голубых искр. Сцеволла и его отделение ринулись вниз с холма сквозь туман. Мутировавшие солдаты, использовавшие машину, как укрытие, бродили рядом в замешательстве, приглушённые проклятия раздавались из-под грубых респираторов, охватывавших их рты.
“С дороги, мразь!” — проревел Ларсус, сбивая с ног тех солдат, которые не потрудились убраться с пути. Мутанты, бубня себе под нос, побежали прочь, толкая друг друга.
Ферокс и Икарус запрыгнули на верх машины, в то время как остаток отделения окружил её. Из верхнего люка танка показался член команды, голубые искры порхали по его топорной силовой броне. Икарус выдернул его наружу и утихомирил болтом. Ферокс скользнул в отверстие. Последовал приглушенный рёв, потом дверь, ближайшая к Манексу, поползла, открываясь, и еще один танкист вылетел наружу, его бронзовые доспехи зияли ранами. Манекс нашпиговал его болтами.
“Хорошая работа, братья.” Ларсус заглянул в открытую дверь. Внутри забрызганных кровью интерьеров танка Ферокс оседлал третьего члена экипажа, его голова была закинута назад, и мясистый угорь тянулся изо рта, высасывая внутренности жертвы.
“Внутрь,” — поторопил Сцеволла. Он последовал в машину за своим отделением и указал на кормящегося Ферокса. “Утихомирьте его.” Ларсус мягкими движениями и спокойным голосом отвлек того от добычи. Угорь уже начинал втягиваться внутрь глотки, недавно съеденное шлепалось на пол.
Икарус расположился перед пультом управления, голубые искры, танцевавшие по консоли, шипели, как умирающий костёр. Он нежно нажимал переключатели по мере того, как они возвращались к жизни. “Питание восстанавливается. Да, она приходит в себя. Я думаю, что мы ей нравимся. Она находит нашу выходку… забавной.”
Дверь и люк с лязгом задраились, кабина содрогнулась, когда двигатели взревели, и Лэнд Рейдер вперевалку двинулся вперёд. Внутри, стены мурлыкали и подмаргивали новому экипажу мириадом глаз.
Лэнд Рейдер летел по полю битвы, давя солдат-мутантов своими гусеницами. Туман заволакивал смотровые щели, но разведданные, введённые в процессор машины, направляли её к пункту назначения — яростно обороняемым воротам в городской стене. На полпути в корпус Лэнд Рейдера попала ракета, и демонический дух завопил в агонии, но повреждения были поверхностными. Вскоре из тумана выросли ворота, их опускная решётка была покорёжена и опалена. Полукруг извращённых мутантских трупов отмечал границы простреливаемой зоны вокруг фундамента ворот; в неё стекались солдаты Х’раксора, вызывающе распевая, пока защитники расходовали на них свои драгоценные боеприпасы.
Как только Лэнд Рейдер попал в пределы досягаемости башен, охранявших подступы к воротам, на него обрушился непрерывный огонь. Опус высунул голову и плечи из люка машины, чтобы обстрелять защитников парапетов продольным огнём турельного орудия, равнодушный к лазерным выстрелам, свистевшим в сантиметрах от его лица, и к взрывам, сотрясавшим корпус. Лазерные пушки Лэнд Рейдера разрядились в слабеющие ворота, но створки поглотили огонь, оставшись невредимыми.
“Тараньте ворота!” — в отчаянии приказал Сцеволла. Все, сидевшие в пехотном отсеке, напряглись. Манекс глубоко вдохнул из своих трубок с токсинами, а Ферокс начал выкашливать нити слюны. Сцеволла знал, что они должны будут эвакуироваться прежде, чем жажда крови и дар Тёмных Богов возьмут верх.
“Тараньте немедленно!”
Лэнд Рейдер задребезжал от сильного взрыва, и из охваченного огнем люка упал Опус, вместо лица — сожжённая плоть, силовая броня утыкана осколками, изувеченные губы бормотали безумные стихи.
От пульта управления донесся крик Икаруса: “Ворота не намерены поддаваться!”
“Продолжай, Брат Икарус,” — проорал Сцеволла. Он приготовился. Раздался сокрушительный треск разорванного металла, и, казалось, каждая кость в теле завибрировала от удара. Рыдания демонического духа ударили в барабанные перепонки. С пронзительным треском голова Ферокса откинулась назад, из глотки показалась мутация.
“Прорвались! — крикнул Икарус. — Повреждение вспомогательного реактора — семьдесят процентов, все системы вооружения отключились -- ”
“Открывай люки!”
“Невозможно… запорная руна не работает… мы ей больше не нравимся!”
Угорь выполз из глотки Ферокса. Тогда, с диким криком, Манекс схватил задний люк обеими руками и выворотил его. Зелёные отростки тумана потянулись в кабину. Крича в унисон, Сцеволла и его отделение вырвались из машины.
Сцеволла ощутил, как поток времени снова встал. Манекс лежит, послужив щитом для своих спутников, его броня пробита во множестве мест. За ним — Ларсус и Сургит, устремляющиеся к выдвинувшейся против них фаланге Имперских Кулаков, из болтеров тянутся ленты выстрелов. Шарн облизывает противника плавящим плоть жаром, в то время как Ферокс, полностью изменённый, тянется в сторону врага, из раны в пульсирующей угревидной мышце струёй хлещет жёлтый ихор.
Меч Сцеволлы уже был в его руке, длинное и узкое лезвие с выгравированной у его кончика единственной руной. Рунный меч
Сцеволла жаждал только одной награды: прекращения этого вечного преследования. Боги неустанно погоняли его для выполнения клятвы. В то время как его люди сражались ради незамутнённого наслаждения резнёй, Сцеволла больше не мог разделять их воодушевление. Смерти слились в одну, заглушая эмоции, испытываемые от убийств. Его перестало увлекать фехтование — более не проявление мастерства, но механическое действо. Он чувствовал опустошенность. Он молил своих повелителей о милосердии, об освобождении от обета, который он выполнил пятьсот раз, но они никогда не дали бы ему вольную. Единственным выходом из ситуации был побег.
Болт с грохотом отрикошетил от нагрудника Сцеволлы. Мир соскользнул обратно в движение, и дикая атака воинов Сцеволлы встретилась со стоической стеной жёлтой силовой брони. Сургит возликовал: “Наконец-то! Враг, достойный моей ярости!”
С пульсирующим откликом, тяжелый болтер на верху разбитого Лэнд Рейдера ожил — Икарус, передислоцировавшийся к орудийной башне, прижал подкрепление, пытавшееся вступить в бой.
“Дредноут!” Снаряды тяжелого болтера Икаруса барабанили, не причиняя вреда, по ходячей машине, энергично шагавшей в битву, сокрушительные когти были наготове, чтобы нанести удар.
Сцеволла выступил навстречу боевому гиганту, указующий меч бросал вызов. Как долго иссохшее тело внутри этого ходячего гроба было принуждено обманывать смерть?
“Именем четырёх богов, — выкрикнул Сцеволла. — Я окончу твои страдания.”
Дредноут, покрытый символикой Имперских Кулаков, возвышался над Сцеволлой, но молитвенные свитки и реликварные кости, украшавшие тушу ходячей машины, не могли оберечь её от рунного меча, способного пробить любой из существующих металлов.
Шальная мина взорвалась между ними.
Белый свет поглотил зрение Сцеволлы, затем темнота. Он летел. Боли не было. Он запаниковал. Еще не пришло время умирать! Сцеволла уже выбрал способ своей смерти, и он был не таким.
Сцеволла с грохотом приземлился и попытался вдохнуть. Его зрение прояснилось, являя нависший над ним Дредноут, не получивший во время взрыва ни царапины; его кулаки потрескивали энергией. Пальцы вытянутой левой руки Сцеволлы заскребли по эфесу рунного меча.
Со зверским рыком из обломков Лэнд Рейдера вылез пошатывающийся гигант. Голова Опуса была покрыта лохмотьями кожи; он ударил по корпусу Дредноута тактическими снарядами своей автопушки.
Хватка Сцеволлы сомкнулась вокруг рукояти меча, и он набросился на содрогающийся Дредноут, чья броня обуглилась в том месте, где её пробил пылающий рунный меч. Сцеволла вытащил клинок и отскочил назад. Окуляры Дредноута вспыхнули зелёным, затем потухли до черноты, и металлическая громадина рухнула вперёд.
Сцеволла отсалютовал клинком. Нечто древнее только что кануло в вечность. Сцеволла подавил зависть.
Воины Чёрного Легиона опустошили строй Имперских Кулаков, хотя некоторые ещё были живы, несмотря на отрубленные конечности и смертельные раны. Один Космодесантник лежал ничком с кровавым месивом на месте ног и стрелял из болт-пистолета до тех пор, пока не был утихомирен сокрушившим его ботинком Икаруса. Другой, с расколотым шлемом и без глаз, сражался вслепую, почти обезглавив Ларсуса своим клинком, прежде чем его прикончил цепной меч лейтенанта.
Сургит подбежал к разрушенному Дредноуту и затряс
