зомби по телевизору — это была моя версия самого лучшего свидания. Но оно таковым не стало. И в третий раз мы пошли прогуляться по берегу Санти, прогулка закончилась через десять минут, потому что к тому времени мы успели поцапаться раз шестьдесят. Где бы она ни была, ей там не нравилось.
Сегодня все было по-другому. Она наконец-то нашла место, где ей было комфортно, хотя мне и в голову бы подобное не пришло.
Я вошел в ее комнату и обнаружил ее парящей под потолком, руки раскинуты в стороны, и волосы развеваются черным облаком возле лица.
- C каких пор ты можешь вытворять такое?
К настоящему моменту я уже привык к Лениным силам, но с момента ее шестнадцатилетия они наращивали мощь и становились все менее управляемыми, словно она неуклюже превращалась в Мага. С каждым днем Лена-волшебница становилась все более непредсказуемой, постоянно испытывая свои силы в поиске границ своих возможностей. И как оказалось, ничего кроме неприятностей эти исследования не несли.
Как в тот раз, когда по дороге в школу на Колотушке Линка в машине вдруг зазвучала его песня, словно ее крутили по радио. Линк был так поражен, что на добрых два фута въехал в ограду миссис Ашер.
- Случайность, — произнесла Лена с кривой ухмылкой, — одна из песен Линка крутилась в голове.
Ни у кого и никогда песни Линка в голове не крутились. Но Линк поверил ей, благодаря чему его самовлюбленность стала еще более невыносимой.
- Ну что я могу сказать? Я произвожу такой эффект на девушек. Этот голос мягок, как масло.
Через неделю, когда мы с Линком шли по коридору, объявилась Лена и крепко меня обняла как раз в тот момент, когда прозвонил звонок. Я решил, что она наконец-то вернулась в школу. Но это было не так, на самом деле. Это было что-то вроде проекции, или как там это называется в мире Магов, когда ты выставляешь своего парня полным идиотом. Линк решил, что я пытался обнять его, и еще долгое время обзывал меня «любовничком».
- Я скучала по тебе. Разве это такое преступление?
Лена думала, что это было весело, но я уже желал, чтобы приехала ее бабушка и немного попустила ее, или что там нужно сделать с Созидателем, который краев не видит.
- Спускайся.
- А мне тут больше нравится.
Я взял ее за руку. Меня опять ударило током, но я не отнял руку, опуская ее на кровать рядом со мной.
- Ой, — рассмеялась она.
Я увидел, как дрогнули ее плечи, хотя она была спиной ко мне. Или, может быть, она не смеялась, а плакала, что в последнее время случалось редко. Она почти перестала плакать, но на место плача пришло худшее его замещение. Ничто.
Это ничто было обманчивым. Его было гораздо труднее описать, исправить или прекратить.
Я притянул ее ближе, накрыв ее руку своей. Ее дрожь ослабла, и я прижал ее настолько близко, насколько мог. Словно она все еще была на потолке, а я был тем единственным, кто ее удерживал.
Не стоило мне возмущаться по поводу того потолка. Были куда более безумные места, где можно было ошиваться. Вроде того, где мы были сейчас.
- У меня плохие предчувствия.
Я был мокрым от пота, но не мог вытереть лицо. Мне мои руки нужны были именно там, где они сейчас находились.
- Странно, — улыбнулась мне Лена. — Потому что у меня предчувствия хорошие.
Ее волосы развевались от ветра, но я не мог определить от какого рода ветра.
- Кроме того, мы и так почти уже там.
- Но ты же понимаешь, что это ненормально, да? Если приедут копы, то они арестуют нас или отправят в Синие Горизонты навестить моего отца.
- Это не ненормально. Это романтично. Парочки постоянно приходят сюда.
- Когда люди приезжают к водонапорной башне, то они не имеют в виду крышу этой башни, Ли.
А именно там мы и окажемся через минуту. Только мы двое, шаткая железная лестница в ста футах над землей и голубое небо Калифорнии.
Я старался не смотреть вниз.
Лена уговорила меня взобраться наверх. В ее голосе было странное волнение, заставившее меня согласиться на это, как будто такая глупость могла помочь ей снова стать такой, какой она была, когда была здесь в последний раз. Улыбающейся, счастливой и в красном свитере. Я помнил это благодаря красной шерстяной нитке, висящей на ее ожерелье амулетов.
Видимо, она тоже помнила. И потому мы были здесь; уцепились за лестницу, задрав головы вверх, чтобы не смотреть вниз.
Когда мы выбрались на крышу, и я посмотрел на открывшийся вид, я все понял. Лена была права. Здесь было лучше всего. Все казалось таким далеким и таким незначительным. Я свесил ноги с края.
- Моя мама собирала изображения водонапорных башен.
- Правда?
- Как Сестры коллекционируют ложки. Только моя мама собирала водонапорные башни и открытки со Всемирной выставки.
- А я думала, что все водонапорные башни похожи на эту. Словно большой белый паук.
- Где-то в Иллинойсе башня выглядит как бутылка кетчупа.
Она засмеялась.
- А есть одна башня, которая похожа на маленький домик высоко над землей.
- Нам стоило бы поселиться там. Я бы залезла туда, и никогда бы не спускалась, — она оперлась спиной на теплую белую краску стены. — Мне кажется, что башня в Гатлине
Вы читаете Прекрасная тьма
