— Нет. И ты ему ничего не скажешь. Он не поймет, — в ее голосе сквозило отчаяние.
— Он не поймет? Я не понимаю!
Несколько человек замолчали и обернулись на нас.
— Мне так жаль. Никогда не думала, что именно мне придется рассказать тебе об этом. Это была история твоей мамы, не моя.
— Если ты не заметила, моя мама мертва. Будет проблематично задавать ей вопросы.
Мой голос был резким и суровым, что в точности передавало мое эмоциональное состояние. Мэриан посмотрела на надгробие моей матери:
— Ты прав. Ты должен знать.
— И я хочу правду.
— Ты ее получишь, — ее голос дрожал. — Если ты знаешь про Светоч, я полагаю, ты так же понимаешь, зачем Мэйкон дал его твоей матери.
— Чтобы она смогла защититься от него.
Раньше я был преисполнен сочувствием к Мэйкону. Сейчас же меня переполняла только тошнота. Моя мама оказалась Джульеттой в каком-то извращенном варианте пьесы, где в роли Ромео был инкуб, даже не смотря на то, что им являлся Мэйкон.
— Верно. Мэйкон и Лайла столкнулись с теми же сложностями, что и ты с Леной. Трудно было наблюдать за тобой эти последние месяцы и не провести определенные… параллели. Я даже не могу представить, как тяжело было Мэйкону.
— Боже, перестань!
— Итан, я понимаю, тебе нелегко, но это ничего не изменит. Я — Хранитель, а это факты. Твоя мама была Смертной. Мэйкон был инкубом. Они не могли быть вместе, не после того, как Мэйкон обратился и стал созданием Тьмы, коим он был рожден. Мэйкон не доверял себе. Он боялся, что может навредить ей, поэтому он дал ей Светоч.
— Факты. Вымыслы. Плевать, — я так устал от всего этого.
— Факт: он любил ее больше жизни, — почему Мэриан защищает его?
— Факт: если ты не убил любовь всей своей жизни, это еще не делает тебя героем, — я был в бешенстве.
— Это чуть не убило его, Итан.
— И что? Оглянись вокруг. Мама мертва. Они оба мертвы. Так какой толк от плана Мэйкона?
Мэриан глубоко вздохнула. Я знал этот взгляд, предваряющий поучительную лекцию. Она потянула меня за руку, и мы пошли прочь с кладбища, прочь ото всех, кто был на и под землей.
— Они встретились в Дюке. Оба изучали историю Америки. И влюбились как пара самых обычных людей.
— То есть как самая обычная ничего неподозревающая выпускница и самый обычный трансформирующийся демон. Если придерживаться фактов.
— «В Свете таится Тьма, и во Тьме сокрыт луч Света». Твоя мама любила это повторять.
Я был совершенно не склонен к философским беседам о естестве мира Магов.
— Когда он отдал ей Светоч?
— В конце концов, Мэйкон вынужден был рассказать Лайле о том, кем он был или точнее кем он должен был стать. О том, что их совместное будущее невозможно, — Мэриан говорила медленно, осторожно подбирая слова. Возможно, произнести их было так же трудно, как и услышать, от чего мне стало жаль нас обоих.
— Это разбило ей сердце, и ему тоже. Он передал ей Светоч, которым, к счастью, ей так и не пришлось воспользоваться. Он покинул стены университета и вернулся домой в Гатлин.
Она ждала, что я скажу что-нибудь жестокое. Я пытался что-то придумать, но, несмотря ни на что, мне было любопытно.
— Что случилось потом? Они виделись снова?
— К сожалению, нет.
Я одарил ее скептическим взглядом:
— К сожалению?
Мэриан покачала головой.
— Это грустно, Итан. Никогда в жизни я не видела твою маму настолько опечаленной. Я так переживала за нее, я не знала, что делать. Я думала, что разбитое сердце, осколками изранившее все ее тело, убьет ее.
Мы шли по тропинке, петлей опоясывающей Сад Вечного Покоя. Теперь мы были окружены лишь могучими деревьями и находились вне зоны видимости для большинства жителей Гатлина.
— Но, — я должен был услышать конец истории, хотя это было тяжело.
— Но твоя мама последовала за Мэйконом в Гатлин, по Туннелям. Она не могла перенести разлуки и поклялась найти способ, позволяющий им быть вместе. Способ, позволяющий Магам и Смертным прожить жизнь вместе. Она была одержима этой идеей.
Я понимал. Мне не нравилось все это, но я понимал.
— Решение этой проблемы хранилось не в мире Смертных, а в мире Магов. Поэтому твоя мама нашла способ стать частью их мира, хоть она и не могла быть с Мэйконом.
Мэриан вновь зашагала по тропинке.
— Ты имеешь в виду ее должность Хранителя, да?
Мэриан кивнула.
— Она обнаружила профессию, позволяющую ей изучать мир Магов и его законы, его Свет и его Тьму. Шанс найти ответ.
— Как она получила эту должность? — не думаю, что у них есть Магические Желтые страницы, хотя, учитывая, что Карлтон Итон доставлял наши Желтые страницы наверх, а почту Магов вниз, кто знает?
— В то время в Гатлине не было Хранителя, — последовала неловкая пауза. — Но один могущественный Маг выдвинул претендента, раз уж именно здесь находится
Все начинало складываться в четкую картину.
— Мэйкон. Он предложил ее, не так ли? В конце концов, он не смог держаться в стороне.
Мэриан вытерла глаза носовым платком.
— Нет. Это была Аурелия Валентин, мать Мэйкона.
— Почему мать Мэйкона хотела, чтобы моя мама стала Хранителем? Даже если ей было жаль сына, она же знала, что они не смогут быть вместе.
— Аурелия — могущественная Ведунья, она может видеть фрагменты будущего.
— Что-то вроде магической версии Аммы?
Мэриан снова промокнула лицо платком.
- Можно и так сказать. Аурелия распознала что-то в твоей маме, ее способность докапываться до истины — видеть скрытую сторону вещей. Я думаю, она надеялась, что твоя мама сможет найти ответ, способ, позволяющий Магам и Смертным быть вместе. Светлые Маги всегда надеялись на это. Женевьева была далеко не первым Магом, влюбившимся в Смертного, — Мэриан посмотрела вдаль туда, где семьи начали раскладывать свои корзинки для пикника на скошенной траве. — Или, возможно, она сделала это для своего сына.
Мэриан остановилась. Мы сделали еще один крюк и сейчас стояли на могиле Мэйкона. Я обратил внимание на статую плачущего ангела. Только могила ничем на напоминала ту, что я помнил с похорон. Там, где была только грязь, теперь раскинулся дикий сад, оттененный двумя невероятно высокими лимонными деревьями, обрамляющими надгробие с обеих сторон. В тени деревьев цвела небольшая клумба с раскидистым жасмином и вереницей розмарина. Мне стало интересно, навещал ли его кто-нибудь сегодня, чтобы увидеть все это чудо.
Я сжал виски руками, стараясь предотвратить взрыв головного мозга. Мэриан нежно погладила меня по спине.
— Я знаю, это слишком много для тебя, но это ничего не меняет. Мама любила тебя.
Я сбросил ее руку:
