Дачанд едва сдержал ухмылку, но ему не хотелось смягчать впечатление от своего приговора. Он поднял руку, жестом приказывая ученикам выстроиться в: ряд для тренировки. Сейчас Тичинд по- настоящему узнал своего Предводителя и отныне не забудет урока. И если другому яуга придет в голову оказать неповиновение...

Впрочем, это вряд ли случится. Иначе на корабле появятся новые «дачанды», но честь Предводителя не допускает вероятности таких событий.

Они все еще находились в космосе, но теперь он казался не таким глубоким. Гравитационные двигатели замедлили ход до интерсистемных скоростей, и гул корабля немного смягчился.

— Еще одиннадцать дней — и ты перестанешь травить мне свои байки по трое суток кряду.

Том усмехнулся и покачал головой:

— Мечтать не запретишь.

Скотт шутливо отсалютовал чашечкой с кофе.

— Пьем за хорошеньких девушек и за солнечные денечки, Томми! — Он отпил водянистой бурды и скривился. — Тебе не кажется, что кружка такого дерьма способна окончательно угробить утро?

— Сейчас четыре часа дня, свинья ты этакая, — пробормотал Том, взглянув на свой терминал. — Счастливый час.

— Верно, — согласился Скотт. — Как скажешь.

Они немного посидели молча. Том усердно корпел над одним из своих кроссвордов, лихорадочно печатая слова и столь же быстро стирая их: Скотт задумчиво уставился в темноту, пытаясь вспомнить слова поэмы, которую он когда-то знал. Вообще-то он мог заглянуть в корабельную библиотеку, как поступал Том со своими головоломками, но научиться убивать время — полезный навык в их работе. Тут нечего делать, и заниматься этим можно бесконечно.

«Было супно. Кругтелся, винтясь по земле, склипких козей (какой-то там) рой... Тихо мисиков стайка грустела (а где?), зеленавки хрющали порой...»

— Святой из пяти букв?

Скотт чуть подумал и улыбнулся:

— Томас!

— Забавно, что ты все же способен иногда чем-то помочь, хотя ты нехристь и засранец.

— Тебя по-прежнему злит прошлая ночь? — покачал головой Скотт. Казалось, их спор никогда не кончится, хотя срок уже определен одиннадцатью днями.

— Итак, повторяю: выживает сильнейший. По сути если человеческой расе необходимо выжить — а низшие формы не способны нас остановить, — то мы берем верх.

Том, стиснув зубы, поднял глаза от монитора.

— Значит, мы можем делать что угодно и эксплуатировать чужую экосистему до тех пор, пока не нарвемся на хороший пинок под зад, — я правильно мыслю?

— Я не смог бы сказать лучше.

— Так вот: это оппортунистическая рационализация, Скотт. Где твое чувство социальной ответственности? Тебя плохо воспитала мама?

— Большое спасибо, но я ребенок из пробирки.

— Оно и видно. — Том ткнул в кнопку памяти на клавиатуре и поднялся. — А теперь я на минутку отлучусь, ибо ощущаю подавляющее и сиюминутное желание сходить в сортир.

Том хлопнул приятеля по плечу и покинул контрольный модуль. Том был прав, и по крайней мере он не относился ко всему слишком серьезно. Скотт побывал в напарниках у компаньонов похуже Тома. Ухмылка медленно сползла с его лица, и он снова уставился в Бездну. Убить время — и точка.

«Милый сын, Верлиоки беги как огня, бойся хватких когтей и зубов! Бойся птицы Юб-Юб и послушай меня: неукротно свиреп Драколов...»

Да, теперь он вспомнил. Но все же что это означает? И почему эти строки не идут у него из головы?

Хироки бесстрастно смотрел, как Ногучи закуривает за своим столом сигарету и выдыхает струйку серого дыма. Девушка знала, что ему это не нравится, но понимала также, что ой считает неподобающим говорить об этом: ведь она находится у себя в офисе. Кстати, нельзя сказать, что она раба этой вредной привычки...

Но разве это понравилось бы твоему отцу, Мачико?

Ногучи глубоко затянулась, а сидящий на диване Хироки выпрямил скрещенные ноги и тщательно пригладил пальцем маленькие усики.

— Повторяю, Акленд выразил озабоченность нашим соглашением. Он считает, что его поддерживают другие ранчеры или хотя бы Гаррисон и Марианетти.

— Значит, трое из Большой четверки, — заговорила Ногучи. — Возможно, нам следует уведомить компанию...

На вмонтированной в ее стол контрольной панели вспыхнул зеленый огонек, и послышался тихий зуммер.

— Извини меня, Хироки.

— Разумеется. — Он поднял папку с документами и откинулся на плюшевую подушку.

Ногучи нажала на кнопку изображения, затем на «прием».

— Мистер Шимура, неопознанный объект входит в... О, это мисс Ногучи?

Девушка слегка улыбнулась явному замешательству юноши и промолчала. Он был одним из наблюдателей сканера, мелкий служащий компании.

— У меня, э-ээ... сообщение для мистера Шимуры. Он у вас?

Ногучи нахмурилась.

— Да, он здесь. Но вы можете оставить сообщение мне, Мэйсон. — Она бросила взгляд на Хироки, нарочито углубившегося в финансовый отчет поголовья «ринта».

Мэйсон сглотнул.

— Хорошо, мэм. Дальний сигнал показывает НЛО. Вероятно, это метеор, но он не рассеивается и готов ударить — если только останется на прежнем курсе. Точка столкновения с планетой находится примерно в тридцати кликах к северу отсюда — в открытом пастбище. Удар будет мощный.

— Каков возможный ущерб?

— Он не слишком велик.

— Тогда не беспокойтесь об этом. — Ногучи загасила сигарету в оловянной пепельнице на столе. — Мы проведем расследование по результату. Отбой.

Экран погас. Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на Хироки. Он положил досье и следил за ней с бесстрастным, как всегда, лицом. По крайней мере никакого сочувствия. Она замешкалась, не зная, что сказать; они уже называли друг друга по именам, но пока еще не стали друзьями.

— Я... — Она заставила себя не отвести взгляда. — Я здесь уже почти шесть месяцев, Хироки, но люди все еще докладывают только тебе. И ранчеры, и даже персонал относятся ко мне как к чужой. Я так старалась полюбить эту работу...

Ногучи смолкла в ожидании ответа. Хироки посмотрел на нее долгим взглядом, затем поднялся и застыл, сцепив ладони за спиной.

— Пожалуй, в этом твоя проблема, Мачико. Ты пытаешься подогнать работу под себя, скорее чем сделать наоборот. Нельзя координировать такого рода операции и одновременно прятаться от них в своем прекрасном офисе.

Ногучи медленно и задумчиво кивнула. Похоже, Хироки только и ждал повода, чтобы высказать ей свой упрек. Но ей необходимо было услышать его мнение. Ранчеры уважали Шимуру — более того, доверяли ему. Ей не приходило в голову узнать, как именно он добился их уважения.

— На Руши всего лишь сто тринадцать гражданских лиц, — продолжал Шимура, — поэтому, не считая трех десятков служащих компании, мы имеем дело с вольно наемными работниками. Эти люди отнюдь не лебезят перед корпорацией. Они не слишком озабочены продвижением по службе, у них есть дети и собственный дом. Ты вряд ли добьешься успеха, пытаясь загнать их в жесткие рамки инструкций.

Ногучи на миг гневно вспыхнула, но сумела взять себя в руки.

— Что ты предлагаешь мне, Хироки? Чтобы я испекла печенье и пригласила их на пикник?