— Полковник Сьюард, я буду у парадной двери через пять минут. Если карета лорда Бэрримора свободна… — Кэт многозначительно взглянула на лорда, — …я воспользуюсь его предложением, хотя предпочла бы, чтобы о моем отъезде позаботился хозяин. — Она проскользнула мимо них и вышла из комнаты, намереваясь поскорее найти Томаса.

— Проклятие! — в сердцах произнес Сьюард.

Томас сжал запястье Дафны и попытался отстранить ее руку. Та придвинулась к нему ближе, касаясь едва прикрытой грудью его груди. В ее откровенном вожделении не было ничего привлекательного. Способы соблазнения искушенной дамы резко отличались от ласк Кэт. Воспоминание о ней в его объятиях сразу вызвало возбуждение во всем его теле, и Дафна победно замурлыкала, потирая ногой между его бедер.

—Ты красивая женщина, Дафна, — сказал Томас, стараясь сохранять вежливый тон. — Однако наше общение больше не будет носить интимный характер. Вовсе не хочу обидеть тебя, однако предлагаю заново начать наши отношения, вернувшись на четыре года назад. — Он залпом осушил свой бокал и отставил его в сторону.

Дафна кокетливо засмеялась, прижимаясь к нему, и свободной рукой вытянула полы его рубашки из брюк.

— Своим предложением ты ничуть не обидел меня, Томас. Не упрямься, дорогой. Просто покажи мне, что ты такой же великолепный мужчина, каким я помню тебя!

Француженка облизала губы своим маленьким влажным язычком. Томас вспомнил, каким нежным и мягким было тело Кэт, как приятно было целовать ее теплые губы, и закрыл глаза.

— О да, — промурлыкала Дафна, высвобождая руку и расстегивая его рубашку. Он попытался отстранить ее проворные пальцы, но она только рассмеялась. Томас схватил настойчивую даму за плечи и слегка встряхнул, чтобы остановить, но та, призывно глядя на него, продолжала свое дело.

— Я не желаю близости! — резко сказал он.

— А твое тело говорит иное, дорогой, — возразила она; ее рука скользнула вниз к передней части его брюк и задержалась там. И его член, возбужденный воспоминаниями о Кэт и поощряемый опытной рукой Дафны, предал его, сделавшись твердым под ее ласками.

— Я всего лишь мужчина, — попытался он объяснить, когда француженка торжествующе взглянула на него.

— Превосходный мужчина, — прошептала она.

— Послушай, Дафна, между нами ничего не будет, несмотря на все твои старания. — Он наконец завладел ее вниманием. Между тонких изогнутых бровей залегла морщинка.

— Я теперь знаю, почему ты не хочешь меня! — крикнула Дафна. — Все дело в этой рыжей английской девчонке, не так ли? О, это слишком очевидно. Она такая неприступная, такая благопристойная. Истинная британка. И что? Ты тоже должен быть таким же? О, мой Бог! С каких это пор ты так переменился?

Она сузила глаза; ее голос понизился до хрипоты.

— Я ведь знаю, что ты совсем другой. Помнишь отель «Палас-Ройял»? Я освежу твою память. Три проститутки выразили недовольство тем, что их клиенты оказались слишком слабыми мужчинами. Тогда ты вызвался сам удовлетворить их. И когда одна из них сказала, что они согласны, ты рассмеялся. Я помню, Томас, как ты сказал, что они должны сами заплатить тебе за твои услуги. О, ты так старался, имея каждую по очереди. — Ее голос сделался совсем низким. — Обслуживающий персонал отеля никогда не знал ничего подобного. Такой большой, такой сильный мужчина! Подумать только — удовлетворил сразу трех шлюх.

В голосе Дафны появились жесткие нотки, хотя глаза продолжали вожделенно блестеть.

— Твоя добродетельная англичанка знает об этом? Неужели она так терпима?

— Заткнись, — проворчал Томас.

— Только не говори, что она девственница! Ты ведь просто-напросто разорвешь ее! — Проведя рукой вниз по его брюкам, Дафна ухватилась за его мужскую плоть сквозь материю. — Она не выдержит, когда ты накроешь ее своим огромным телом.

Образ Кэт, лежащей под ним, когда он дает уроки страсти ее телу, заставил Томаса замереть. Он чувствовал руки Дафны на своем теле, однако его мысли были обращены к Кэт. К Кэт, которая с любопытством исследовала его тело. Которая трепетала, когда он позволил себе лишь слегка проявить страсть. Кэт не догадывалась, как он сдерживал себя в оранжерее. И она не должна узнать ни о его прежнем разгульном образе жизни, ни о его сексуальных аппетитах.

— Будет лучше, если мы останемся такими же, как были, для нашего удовольствия, — услышал он вкрадчивый голос. — Зачем страдать? Какой толк в благопристойности, когда она скоро найдет себе какого-нибудь ничтожного графа, который будет спать с ней раз в месяц? Я могу гораздо лучше удовлетворить твою страстную натуру, Томас, так как я тоже страстная женщина. Если эта девица любит тебя, то переживет. Другие девицы до нее смогли же пережить.

Теперь его рубашка была полностью раскрыта, и Дафна гладила его горячими руками, прерываясь лишь для того, чтобы расстегнуть его брюки. Томас ощутил прохладу воздуха своей обнаженной кожей. Он услышал, как Дафна резко втянула воздух, и почувствовал ее ногти на своем животе, ощутил ее поглаживания. Ее слова завораживали его.

А как же Кэт? Ведь она любит его. Он стиснул зубы, желая, чтобы ее чувственный образ исчез. Но он никуда не делся. Томас явственно представлял теплый взгляд ее глаз, ее ласковую улыбку, когда девушка обнимала его. Сценарий продолжал неумолимо развиваться. Томас как воочию ощущал ее мягкую кожу, силу своей страсти, которую она пробудила. Затем он увидел с мучительной ясностью, что ее желание угасает, перерастает в волнение и в конце концов в страх, в то время как его сдержанность, которую он постоянно сохранял, ежедневно встречаясь с Кэт, начала отступать перед магнетическим притяжением этой девушки. Он никогда не был способен как-то регулировать свою страсть, так сильно желал обладать Кэт. И ничего не мог с этим поделать.

Дафна права. Он не будет страдать. Ее влажный язык с чувственной неторопливостью проникал сквозь густые волосы на его груди. Томас открыл глаза и обнаружил, что его брюки уже расстегнуты. Дафна со стоном обняла его и прильнула всем телом. Он схватил ее за плечи, чтобы отстранить, однако, возбужденный ее стонами, невольно смягчился.

Внезапно Томас уловил какое-то движение и поднял голову. На мгновение ему показалось, что перед ним снова возник образ Кэт. Но он никогда не видел ее такой необычайно бледной, с выражением ужаса в серо-зеленых глазах. Вытянув вперед дрожащую руку, она, казалось, отталкивала то, что внезапно предстало перед ее взором.

Реальная, живая Кэт стояла в дверном проеме, и это ее фигура отражалась в зеркале. Из груди Томаса вырвался болезненный стон, и в тот же момент девушка исчезла.

Он был страшно зол. Но даже в гневе аналитическая часть его сознания безуспешно искала причину предательства, тот порыв, который побудил Сьюарда послать Кэт в его комнату. Это были не просто деловые разногласия, а личная неприязнь — жестокая и мстительная. Еще больше Томас злился на себя, ведь он допустил непростительную беспечность. Следовало распознать ненависть к себе Сьюарда, хотя тот старался скрыть се. Жизнь Томаса часто зависела от его способности понять мотивы, которыми руководствовались в своем поведении другие люди. Однако он так и не смог до конца распознать этого интригана.

Список того, что «следовало бы» сделать, представлялся ему в виде длинного перечня. Ему «следовало бы» раскусить Сьюарда и быть готовым к его предательству. Ему не «следовало бы» доверять Кэт заботам Сьюарда в Павильоне. Ему «следовало бы» знать, что открытая дверь в его номере была своеобразным, приятно возбуждающим вызовом для такой женщины, как Дафна. Ему «следовало бы» уйти из комнаты при первых попытках француженки соблазнить его.