Белла дома? — интересуюсь беззаботно, как будто ничего особенного и не происходит.

— Да, только еще спит, — бормочет Джейми и сонно трет глаза. — Кажется, еще рано, да?

— Ранняя пташка, — весело чирикаю я.

— Залетай, пташка, — дружески приглашает он и широко открывает дверь. — Кофе хочешь? — Шаркая шлепанцами, плетется в кухню.

— Да, пожалуйста.

Дом Беллы не слишком велик, но стоит в фантастическом месте. Французское окно в гостиной выходит на вымощенный терракотовой плиткой балкон. Вместо балюстрады он огражден прозрачным стеклом, так что океан простирается прямо перед глазами и никакие архитектурные излишества не мешают любоваться изменчивой стихией. Выхожу и погружаюсь в созерцание набегающих на пляж волн. На песке вода теряет мощь и растерянно отступает.

— Перл, почему так рано? — Белла стоит за моей спиной, возле двери, и завязывает пояс на шелковом халате. Рядом сладко потягивается хозяин дома — огромный пушистый кот по имени Мистер Уилберфорс. Прячу кинжал до поры до времени и позволяю ей поцеловать себя в обе щеки.

— Есть важная новость, — сообщаю безмятежно. К счастью, предлог для вторжения и оправдание бесцеремонного поведения действительно имеются. — Очень важная и срочная новость, которую необходимо сообщить лично.

— Что случилось?

На балконе появляется Джейми с подносом. На подносе три чашки крепкого горячего кофе. Как ни в чем не бывало дружно усаживаемся за стол. Можно подумать, что между нами ничего не произошло.

— Смотрите, дельфин. — Джейми спокойно кивает в сторону океана. Сцена совсем не похожа на ту, которая представлялась по дороге.

— Эта англичанка… твоя тетя… — начинаю я.

— Да. — При одном лишь упоминании лицо Беллы светлеет.

— Дело в том, что она вовсе не твоя тетя. Она мошенница.

— О чем ты?

— Самая настоящая самозванка, обманщица. Ты уже отправила ей деньги?

— Нет, но…

— Не делай этого. Как бы ни складывалась ситуация, не переводи деньги. Потому что я нашла твою настоящую, родную тетушку. Она живет в Англии, в Кэтфорде.

Белла сидит неподвижно, с застывшим лицом. Сомневаюсь, что она мне верит.

— Настоящая тетя не хотела тебя разыскивать, потому что очень переживала и стыдилась из-за того, что не смогла приютить в детстве, — продолжаю я. — Ей не разрешил муж, и она всегда горько об этом сожалела. Когда разговаривала со мной по телефону, даже расплакалась.

— Разговаривала с тобой? — недоверчиво переспрашивает Белла.

— Да.

— Но как?

Начинаю рассказывать историю с самого начала и чувствую себя прозорливой мисс Марпл. Говорю о том, как неожиданно почувствовала обман, рассказываю об английском частном детективе, о фотографиях. Оба, и Белла, и Джейми, слушают затаив дыхание. Замолкаю, чтобы дать возможность осмыслить новость. Хорошо, что все-таки решилась приехать. Утаить информацию было бы неправильно. Аморально. Пусть Белла изменница и лгунья, но имеет право знать истину. Обычно уверенная в себе красавица выглядит растерянной, беспомощной, печальной. Мне ее даже жаль. Теперь начнет сомневаться, перестанет доверять собственным суждениям, а уж я-то знаю, каково это.

— Должен признаться, что эта особа сразу вызвала у меня немалые подозрения, — Джейми первым приходит в себя. — Думал, она просто излишне любопытна, но теперь понимаю, в чем дело: присматривалась и вынюхивала, где и чем можно поживиться. Надо срочно звонить в полицию.

— Перл, даже не знаю, когда и как смогу тебя отблагодарить, — неожиданно произносит Белла. Встает и со слезами на глазах крепко обнимает. — Все это ты сделала ради меня!

— Друзья для этого и существуют, — бормочу я и морщусь от собственных слов. Отстраняюсь, чтобы прервать объятие. Прикосновение вызывает ощущение неловкости. Обман способен принимать разнообразные, порой причудливые формы, и руки Беллы пугают. — Ну, мне пора, — говорю я и слышу в собственном голосе ледяные мотки.

— Так рано? Останься, пожалуйста, Перл, и позавтракай с нами.

— Не могу. К сожалению, спешу. — Встаю, чтобы уйти. — Но полицейские непременно захотят с тобой поговорить.

— Объяснишь, где и как меня найти.

— У тебя все в порядке? — спрашивает Белла.

— Все отлично, — коротко отвечаю я.

— Выглядишь не очень. Да и говоришь как-то странно. Чем-то расстроена?

— Нет, что ты! Конечно, нет. Просто пора ехать. Стивен будет ждать на работе.

Стучаться в дверь папиного дома непривычно. Здесь я выросла и раньше всегда приходила со своим ключом. Но теперь чувствую, что надо постучать. Без папы это уже не мой дом. Стою на крыльце под безжалостным дневным солнцем. Смотрю, как нежится на теплом камне ящерица. Вот заметила меня и, вильнув длинным хвостом, шмыгнула в клумбу. В дальнем конце сада, где я так любила играть в детстве, кричат вороны — наверное, скандалят из-за добычи.

После несостоявшейся во вторник ссоры с Беллой всю оставшуюся часть недели я чувствовала себя как солдат на посту: спасало только чувство долга. Но сегодня пятница, и с работы удалось улизнуть уже к ленчу, потому что Стивен поехал на студию. Дожидаюсь, пока Хизер откроет дверь, и размышляю, чем займусь в выходные и что сделаю, чтобы подавить до сих пор бушующее в душе негодование. Тэкери нужна новая одежда, так что предстоит поход по магазинам. На следующей неделе уже запланирована консультация у доктора Гринблата. Хочу посоветоваться относительно аборта. Никогда не думала, что придется думать об аборте: для этого я слишком люблю детей. Но поговорить все-таки следует. Может быть, доктор знает какую-нибудь новую технологию определения отцовства. Если отец — Бретт, то прерву беременность, а Адаму скажу, что случился выкидыш. Ну, а если окажется, что Адам все-таки добился своего, то оставлю. В любом случае пока еще ничего не решено.

Дверь открывает Рассел Андерс. Неожиданное появление постороннего мужчины мгновенно сводит на нет всю предварительную подготовку к встрече с Хизер. Разумеется, я сразу узнаю того, кто стоит передо мной в дверях папиного дома. Рассел — вокалист группы «Стьюпид лаки догз», которую постоянно крутят на радиостанции «Стар-98». В Лос-Анджелесе знаменитости встречаются на каждом шагу, а теперь даже открывают дверь в доме Гевина Сэша. Интересно, что здесь делает этот лохматый тип?

— Чем могу помочь? — спрашивает он официальным тоном.

— Видите ли, я Перл Сэш. Пришла, чтобы забрать кое-что из папиных вещей.

Рассел щедро улыбается, широко открывает дверь и показывает сложенные в коридоре коробки, из которых беспорядочно торчат книги, вешалки, кроссовки, крикетные биты, бумаги, свитера, рубашки, географические карты. Все это добро едва помещается и грозит вывалиться на пол.

— Вот, пожалуйста, — добродушно приглашает он.

Переступаю порог. Лаллабел и Перди радостно бросаются навстречу, дружески машут хвостами и лижут туфли. Наверное, тоже скучают по хозяину.

— Дорогой, кто там? — доносится из кухни голос Хизер. «Дорогой»? Папина вдова выходит, держась за поясницу: беременность уже очень заметна.

— Привет, Перл, — здоровается она как ни в чем не бывало и смотрит на коробки. — Бери, что нужно. Хорошие вещи я отобрала для аукциона, а все, что останется, заберет благотворительный магазин. Кстати, ты знакома с Расселом?