Вероятность встречи всегда стремилась к нулю — до сегодняшнего дня.

Спустя десять минут дверь открывается.

— Перл, будь добра, принеси, пожалуйста, папку с рецензиями на фильмы Бретта, — просит Стивен.

Папка лежит на моем столе. Собираюсь с духом, однако дрожь каким-то таинственным образом пробивает самообладание, и газетные вырезки рассыпаются по полу. «Ну же, ты сможешь! — подбадриваю я себя. — Ты красива, умна и уверена в собственных силах. Сосредоточься на деле и иди прямо в офис. Ничего не бойся».

Несколько раз глубоко вздыхаю, собираю вырезки и отправляюсь в путь.

Мы с Бреттом Эллисом расстались шесть лет назад, и за это время я успела придумать столько изощренных способов мести и убийства, что сама удивляюсь, почему до сих пор разгуливаю на свободе. Да, сознаю, что кровавые фантазии смешны и нелепы. Но предательство мерзко и отвратительно. Если близкого человека отнимает смерть, остаются горькие сожаления и добрые воспоминания. А вот измена мгновенно превращает все хорошее в мучительные сомнения, лишает веры в возможность искренних отношений и угрожает рассудку, растлевая ум разочарованием и безысходным гневом. Бесплодная ярость разъедает изнутри и лишает покоя и сна. Внезапно одолевает страшная разрушительная болезнь, и главным ее симптомом становится бессонница. По ночам я мысленно совершаю страшные преступления. Однако здравый смысл, не говоря уже о психоанализе, приказывает принять то, что свершилось, и жить дальше. По утрам я так и делаю.

Бретт — отец Тэкери. Брак наш продолжался совсем недолго. «Звездный дождь превращается в поток метеоритов. Актер Бретт Эллис разводится с дочерью Гевина Сэша!» — кричали заголовки. Да, кстати: дочь Гевина Сэша — это я. Во веки веков ребенок знаменитого артиста, величайшей из живых легенд рок- музыки. И никогда просто Перл Сэш — человек с собственным лицом и характером. Никогда — Перл Сэш, достойная носить собственное имя и собственную фамилию.

Хотелось бы, конечно, сказать, что я не читаю статей о Бретте Эллисе, но, увы, вынуждена признаться, что читаю. Все происходит точно так же, как на улице, когда видишь автомобильную аварию. Твердо знаешь, что смотреть нельзя, да и не хочешь ничего видеть, но все-таки оборачиваешься. Так вот, о статьях и интервью. Сводит с ума бесконечная ложь. «Слава меня не интересует. Главное — интересные роли», — заявил Бретт репортеру из «Вэнити фэр». Ну да, конечно. В таком случае я — Линдси Лохан.

А когда он начинает рассуждать о нашем браке, так и вообще хоть кричи. «Мы расстались друзьями, — не устает твердить Бретт. — Просто договорились, что дальше каждый пойдет своей дорогой». Странно: что-то не припомню, как мы договаривались насчет того, что во время съемок на Гавайях он будет кувыркаться в постели с Консуэлой Мартин, в то время как я жду рождения нашего сына и таскаю такой огромный живот, что хоть тележку подставляй.

И вот неожиданно я обнаруживаю Бретта в его трейлере с красавицей звездой. Случай вполне тривиальный, в духе Голливуда. Коллеги отдыхают вместе, и ничего больше. Забавно, что я совсем не помню выражения лица мужа в тот момент, когда застукала его с Консуэлой. Зато отлично помню смущение и растерянность съемочной группы. Помощник режиссера даже пытался отвлечь меня и увести в сторону, предлагал немного отдохнуть в столовой. А он тем временем якобы разыщет и приведет Бретта. Все отлично знали, что происходит. В глубине души знала даже я. «Нэшнл инкуайрер» уже несколько месяцев печатал репортажи о романе звезд, но, чтобы окончательно лишиться иллюзий, надо было увидеть собственными глазами.

Воспоминания до сих пор рвут душу. Ощущения повторяются. Внезапная тошнота, паника, хаос в мыслях, неестественная пустота в желудке, словно все внутренности превратились в кашу. Все эти радостные ощущения время от времени возвращаются.

— Привет, Перл, — произнес тогда Бретт, любыми средствами пытаясь сохранить самообладание и достоинство. Блондинка тем временем схватила простыню и попыталась прикрыться. — Добрый день, дорогая, — добавил он, видимо, почувствовав что вот-вот потеряет голос.

Боль и смятение пронзили мое сознание. Я застыла как соляной столб. Не знаю, сколько я так простояла. Стены трейлера сомкнулись, словно в страшном сне. В голове толпились нелепые вопросы: «Что все это значит? Что делает эта женщина в постели моего мужа? Как она здесь оказалась? Зачем?»

— Приятно познакомиться, — любезно пробормотала Консуэла и, завернувшись в простыню, пулей выскочила на улицу.

Я все-таки нашла в себе силы стащить с пальца оба кольца — и обручальное, и свадебное. Швырнула мужу в лицо, попутно обозвав куском дерьма. Когда мир внезапно рушится, сложно придумать оригинальную метафору.

— Дорогая, не устраивай сцен, — предупредил Бретт. — До чего же тебе нравится скандалить, — добавил он укоризненно.

— Что?

— Ничего не случилось, дорогая. Ровным счетом ничего, — продолжал уговаривать Бретт. — Всего лишь кинобизнес.

Нелишнее напоминание. Я развернулась и ушла. Не могла видеть его в этой постели, не могла разговаривать. Села в машину и уехала в Лос-Анджелес. Через два дня он позвонил и сообщил, что «ровным счетом ничего» в действительности оказалось настоящей любовью, и он уходит от меня к ней. А еще через месяц родился Тэкери.

Никогда не думала, что в моей жизни случится развод. Да и вообще, разве бывают на свете склонные к разводу люди? Даже несмотря на измену, мне все время казалось, что мы с Бреттом — родственные души. Любой брак переживает нелегкие периоды, и некоторое время — если честно, то гораздо дольше, чем следовало, — хотелось верить, что Бретт оставит Консуэлу и вернется ко мне. В конце концов, разве он не назвал ее пустым местом? А может, я действительно напрасно раздула из мухи слона? Может быть, если бы закрыла глаза, то Консуэла испарилась бы, а у Тэкери остался отец? Когда обнаружилась беременность, Бретт захотел поступить правильно, и мы поженились. Долгое время меня даже мучило чувство вины. Бывает же такое! Я винила себя в том, что любимый человек поступил так, как поступил. Считала, что должна была вести себя осмотрительнее. И если бы он вернулся, приняла бы и простила. Даже мечтала о возвращении.

Но он не вернулся, и, в конце концов, обида и гнев победили самообман. Пришлось смириться с болью, принять неизбежное разочарование и горькое одиночество. Через год я подала на развод. Бретт не спорил и даже не требовал права опеки над Тэкери. Можно было подать на алименты. Подруги дружно советовали не упускать шанс, но мне хотелось обрубить все связи и поскорее оставить за спиной печальный опыт. К тому же меня поддержал Адам.

И все же непросто забыть того, кого стремишься забыть, если везде и всюду встречаешь знакомое лицо: на обложках журналов, на стенах зданий, на автобусах и скамейках в парке. Случается так, что иногда еду в машине — и внезапно надвигается Бретт — подмигивает с рекламы нового фильма. Что и говорить, зрелище раздражает. Или решаю, что пережила, успокоилась и перевернула неприятную страницу, а потом беру в руки журнал и снова вижу того, кого почти забыла, — смотрит и улыбается как ни в чем не бывало.

Карьера Бретта взлетела стремительно и поистине головокружительно, так что в Голливуде актер Эллис везде и всюду. Настоящая звезда. Успех принес возможность придирчиво выбирать роли, и в последнее время Бретт стал чрезвычайно привередливым. Настолько разборчивым, что Стивен даже пригласил его домой, чтобы попытаться уговорить принять выгодное предложение. За последние полгода Бретт не подписал ни одного контракта и отверг столько ролей, что бедный Стивен окончательно впал в отчаяние: еще бы, ведь агент получает двадцать процентов с каждого гонорара! Вернее, теряет — в том случае, если контракт не подписан. Оскорбленный босс утверждал, что в жизни не встречал столь раздутого самомнения.

Вхожу в офис Стивена — изящно, уверенно и интеллигентно. Не обращаю на посетителя ни малейшего внимания. «Умница, девочка», — хвалю сама себя. Но краем глаза, конечно, вижу знакомое лицо. Вижу, как Бретт улыбается. Улыбается по-настоящему: широко, приветливо и искренне. Странно. Я почему-то ожидала враждебности.

— Перл, — медленно, с удовольствием проговаривая каждый звук, произносит Бретт мое имя.