— Правда, здорово? — продолжал бурно восхищаться Андрей. — Это мой друг-фотохудожник снимал. Он вообще-то в основном рекламу снимает, но на самом деле — настоящий профи!

— Без сомнений, — согласилась Люся. — По-моему, я даже знаю, чья это рука.

И г-жа Можаева пристально посмотрела на Андрея, постаравшись придать взгляду выражение скорби.

— Ты права, — кивнул он, — у тебя поразительная интуиция.

— Да при чем здесь интуиция? — удивилась Люся и прикусила язык.

Она еще раз уставилась на фотографию. О боже! Это же не Ленкина рука. Это вообще не женская, а мужская рука. Без всякого маникюра и вообще слишком грубоватая для Ленки. И тут г-жа Можаева все поняла. И на нее нахлынуло то самое чувство, которое она впервые испытала в Москве, выходя на прошлой неделе из квартиры Зайцевых. Она ощутила, что цепь, связывающая всех со всеми, крепнет на глазах. Только теперь уже Люся не была сторонним созерцателем этих невероятных связей. Она сама становилась звеном цепи! Круг замкнулся. И в нем оказались она сама, Ленка, Андрей, неведомая ей Катя, Митя и, кажется, даже Валерка. А может быть, кто-то еще, кого она пока не знает? Как и в прошлый раз, Люсе вдруг стало спокойно и уютно. И она совсем буднично поинтересовалась у Андрея:

— Слушай, а вы долго птичий клин караулили? Как вообще вам удалось такую композицию выстроить?

— Ха! — рассмеялся Андрей. — Ты что, думаешь, что мы по всему Подмосковью бегали, чтобы удачный кадр сделать?

Г-жа Можаева только захлопала глазами.

— Фотка птиц у Димки уже была. Напечатали ее крупно, типа фотообоев, и поставили меня рядом с ними. Вот и весь фокус!

— Но ведь там нет даже тени от руки! — изумилась Люся. — Выглядит очень натурально.

— А вот это уже мастерство фотографа, умеющего правильно расставить свет. А вот, кстати, и наш Микеланджело! Знакомься— Дмитрий Васин!

Со стороны входа к Андрею пробирался широко улыбающийся молодой человек. Невысокий, с огромным рюкзаком на плече. Длинные волосы стягивал в «хвост» черный шнурок. Ребята пожали друг другу руки.

— Ну что, Дюха, прешься от себя? — со смешком спросил Димка, кивнув в сторону фотографии.

— Да вот, хвастаюсь, каким я был когда-то молодым и красивым, — отшутился Андрей. — Знакомься — это Людмила Можаева, переводчица. Тонкая ценительница изобразительных искусств. Она от тебя просто в восторге. Особенно от снимка «Красные сапожки», который она видела на днях в витрине обувного магазина на Тверской. Правда, Люся?

Растерянная г-жа Можаева переводила взгляд с одного молодого человека на другого.

— Хорош прикалываться! — хлопнул Андрея по плечу Димка. — Пойдем лучше выпьем чего-нибудь напротив.

— Как? А разве ты не собираешься посмотреть на творчество коллег? — спросила Люся, которая хотела бы еще побродить по Дому фотографии.

— Вот когда научатся снимать красные сапожки так же хорошо, как я, тогда посмотрим. А пока что здесь глядеть не на что, — серьезно ответил Васин и тут же почему-то заржал. Андрей тоже захохотал.

В общем, Люсю больше никто ни о чем не спрашивал — парни просто направились к выходу, и г-же Можаевой не оставалось ничего другого, как пойти вслед за ними. А потом весь вечер с умным видом слушать разговоры о Aphex Twin, Atom Heart, Pan Sonic и Oval, делая вид, что она что-то понимает. Хотя единственное, что она понимала в разговоре, — это то, что речь идет о музыкальных группах. Впрочем, ни одну из них она ни разу не слышала.

Пока Андрюха и Димка беседовали о своем, о птичьем, Люся думала о своем, о девичьем. Ей казалось, что она зря теряет время. Пока она тут сидит и слушает непонятный треп, причем внимания на нее никто особо не обращает, Митька, возможно, уже залез в Ленкин почтовый ящик и читает письма. А может быть, даже что-то стирает! А ведь теперь Люсе особенно важно познакомиться с Ленкиной перепиской! Ведь очевидно, что Андрей — тот самый парень, который составлял пару Ленке. Может быть, она узнает о нем нечто пикантное из Ленкиной переписки? Только вот непонятно, почему он в воскресенье на вечеринке «Пусто: пусто» сказал Люсе, что был знаком с девушкой с «его» знаком всего один день? Ведь они же сидели с Ленкой за одной партой когда-то, об этом и Ленка, и одноклассницы ее говорили! И совершенно не понятно, почему у Катьки был точно такой же знак, как у этих двоих…

Г-жа Можаева пребывала в нерешительности: просто так встать и попрощаться казалось ей неправильным — Андрей может подумать, что Люся от него убегает. Но и сидеть на месте сил не было. И тут у Люси зазвонил телефон. Это был не Соловьев. Звонила Наташка. Голос ее звучал весьма грустно, и она очень хотела увидеться.

— Да-да, — согласилась Люся, решившая, что звонок донельзя расстроенной подруги — достаточное основание для ухода. — Давай в каком-нибудь интернет-кафе пересечемся. Знаешь круглосуточное «Кафе-Макс» на «Новослободской»? Давай там, я тебя потом до дома подброшу!

Люся начала одеваться.

— Уже уходишь? — спросил Андрей. — Так рано? А я думал, мы еще в «Пушкин» заглянем, там сегодня может собраться интересная компания.

Г-жа Можаева, как умела, объяснила ситуацию. Ей начинал нравиться создаваемый ею образ сердобольной и верной подружки.

— Понимаю, понимаю, — закивал Андрюшечка. — Дорогая, с тебя 50 рублей за кофе. Можешь оставить мне, я потом расплачусь по счету.

Люсе чуть не стало дурно от такой наглости. Молодой человек, затащивший ее в эту паршивую забегаловку, теперь еще и требует с нее деньги за кофе! Да, в такую идиотскую ситуацию г-жа Можаева не попадала еще ни разу. Крохобор! А еще делает вид, что интеллигент. Люся вытащила из кошелька полтинник, демонстративно бросила его на стол.

— Пока, — буркнула она и решительно зашагала к выходу, ожидая, что Андрей ее сейчас окликнет, догонит, извинится за дурацкую шутку, чмокнет в щеку и попросит остаться.

Андрей ее действительно окликнул:

— Люся, подожди! — крикнул он ей в след и подошел. — Кстати, чуть не забыл, я на днях еду отдохнуть в Ниццу, так что позвоню тебе недельки через две, не скучай, ладно?

— Ладно, — кивнула Люся.

— Ну все, пока.

И Андрей вернулся за столик. Приятели, как ни в чем не бывало, продолжили обсуждать творчество группы с нелепым названием Mouse on Mars.

— Сами вы мыши с Марса! — выругалась, закрывая дверь, г-жа Можаева. — Даже не мыши, а свинки морские!