от Москвы офицером. По бюрократическим меркам это было наглостью и показывало, что армия, точнее ГРУ ГШ, прикрываемое Соколовым и возглавляемое Ивашутиным — на КГБ положило с высокой колокольни. Примерно так.
В отличие от ГРУ — резиденты КГБ прибыли все. Хозяином встречи был полковник КГБ Телятников, резидент в Кабуле. Из Кандагара прибыл Мельников, выпускник Свердловской школы КГБ, самодур, отличающийся редкостным дуболомством. Из Джелалабада прибыл Зинчук, белорус и выпускник Минской школы, лучшей в стране… самый сложный участок, граница, полно беженцев, с той стороны еще и зона заражения… не от ядерных мин, какие к чертям зоны заражения от ядерных мин — а от разрушенного взрывом секретного ядерного комплекса режима уль-Хака зараза прет. Наконец, из Герата прибыл Иваненко… подполковник Иваненко, пожалуй, самый профессиональный из всех, одессит, оканчивал тоже Минское, он отличался великолепным знанием и пушту и дари и работал в том числе по Ирану, который совсем рядом был. Мало кто знал — что он сумел зацепить и завербовать большого чина из пасдарана — исламского революционного ополчения Ирана, которого направили в восточную часть страны муллы из Кума — делать джихад против советских.
Старшим среди резидентов госбезопасности был генерал Шпонькин, но его полномочия были ограничены, он скорее работал с новым афганским правительством как представитель КГБ, а не занимался непосредственно работой в поле. Оперативных же резидентур было несколько, не одна. Опасаясь нового масштабного предательства, в Москве приняли решение разделить Афганистан на четыре оперативные зоны: север, юг, запад и восток и в каждой учредить резидентуру с самостоятельным резидентом, негласно поручив каждому из них приглядывать за своими коллегами. Тем не менее, совещания проводить как-то надо было и по негласной договоренности, главным считался тот, на чьей территории проходило совещание. В данном случае — полковник Телятников, который готовился открыть заседание, нервно листая толстую, прошитую и опечатанную тетрадь, в которой записывали секретную информацию.
Главным военным советником в Афганистане был генерал Борис Громов, но и он не явился лично, прислал своего порученца, причем в невысоких чинах — подполковника Бубликова. Бубликов считался его адъютантом, потому у него был такой же уровень допуска к гостайне, как и у самого Громова. Но все знали, что Бубликов — в военном деле все равно, что дырка от бублика и большую часть своего времени, он посвящает темным делам на базарах и в дуканах. Индийские фильмы на кассетах и фильмы с Брюсом Ли и Джеки Чаном, люрексовые платки, кожаные куртки и дубленки, аудио и видеотехника. Этакий ловчила — доставала, которого по каким-то причинам до сих пор не выслали из страны за поведение, порочащее советского гражданина.
Послом в Афганистане был Юлий Воронцов, но он так же не пришел на заседание, прислал некоего Носова — тоже первый попавшийся из посольства с необходимым уровнем допуска. В общем и целом — КГБ уже не вызывал особого страха и не обладал таким авторитетом, как год назад. Словно кто-то крикнул, что король то — голый, и все увидели, что он и в самом деле голый…
Люди из ГРУ и Экрана появились с опозданием — извинительным, потому что им приходилось добираться из Баграма, в то время как все участники совещания обитали в Кабуле. Но все равно — это тоже было наглостью, год назад такого бы не допустили, приехали бы за час…
Увидев входящего ГРУшника — полковник Телятников раздраженно хлопнул тетрадью по столу. Звук такой хороший получился, хлесткий.
— Ну все, начнем…
— Прошу прощения за опоздание… — проговорил традиционную фразу ГРУшник, протискиваясь на свое место.
— Первый вопрос на повестке дня — операция по взятию американского резидента, закончившаяся гибелью бывшего Генерального секретаря ЦК НДПА Мохаммеда Наджибуллы…
— Немного поправлю… — бесцеремонно перебил ГРУшник — Наджибулла был взят живым и погиб уже в Баграме.
Это и было основным камнем преткновения. И поводом для очередной грызни.
— Дмитрий Павлович, вам дадут слово…
— Я просто уточняю.
— Итак, по операции…
Телятников коротко доложил об операции. Практически ничего не переврал — но акценты расставил. Получается — что в связи с грубыми ошибками, допущенными авиационной разведкой, относящейся к ведому ГРУ — силы КГБ не смогли отреагировать и принять верное и своевременное решение относительно действий при силовом захвате агента ЦРУ моджахедами. Они были вынуждены допустить вывоз высокопоставленного американского разведчика из города и потом — пришлось привлекать армию для его силового освобождения. Потом — военные, а точнее — ВВС допустило катастрофу самолета, на котором Наджибуллу планировали вывезти в Ташкент. Хорошо, что еще и захваченного резидента не догадались на него посадить!
Последнее — полковнику Цагоеву сильно не понравилось.
— Нет уж, позвольте высказаться, Валентин Сергеевич — сказал он, встав со стула, чтобы уже никто не мог его прервать — это никуда не годится. С самого начала операция была ваша, почему вы сейчас перекладываете ответственность за нее на армию. Я не участвовал в ее разработке, но даже сейчас — у меня множество вопросов. Почему разрабатываемого американского разведчика пасли только с воздуха, не было никакого наземного сопровождения? Как вообще в Кабуле оказалась бандгруппа? Каким образом ей удалось так чисто захватить американца? А это ваша, товарищи, зона оперативной ответственности — Кабул. Почему, несмотря на то, что у нас были силы и возможности для перехвата американца в самом Кабуле или во время движения, такой приказ не был отдан?
— Дмитрий Павлович, не вам решать, как нам вести американского разведчика по Кабулу. Как вы себе представляете наружное наблюдение?
— Никак. И вы — никак. Судя по тому, что случилось.
Это было откровенным хамством. На межведомственных совещаниях — не было принято так рьяно топить и клевать друг друга за исключением случаев, когда председательствующим дана команда «фас!»
Подполковник Иваненко постучал по столу ручкой с деревянным корпусом ручной работы.
— Разрешите…
— Да! — Телятников не находил себе места от злости.
— У нас опять возникает та же самая проблема. КГБ не имеет достаточно ресурсов для высокотехнологичной слежки, таких как беспилотные летательные аппараты. Армия — не имеет такого опыта разведдеятельности как мы.
— Этот вопрос проговаривали уже много раз! — зло сказал Телятников — распоряжения КГБ относительно использования технических средств выполняются беспрекословно!
— Какие конкретно распоряжения не были выполнены!?
— Да у вас там общий бардак… — обозначился Мельников — на том же Баграме. Пропустить к самолету террористов.
— А кто отвечает за контрразведывательное прикрытие Баграма? Ваши же, третья линия…
Мельников пошел в атаку.
— Афганцев у самолета не было.
Это было обвинением в предательстве. Не конкретизированным по лицам — но в предательстве.
На этом — все… осунулись, как сказали бы уголовники. Несмотря на внутренние противоречия, несмотря на постоянную грызню — все понимали, где грань и не переходили ее. Принцип «ворон ворогу глаз не выклюет» работал на полную мощность.
Понял, что надо остановиться пока не поздно и сам Телятников.
— Товарищи, полагаю, что крушение в Баграме следует оставить внутренней контрразведке. По крайней мере, у нас в руках высокопоставленный и осведомленный американский агент, гражданин США. Это дает нам серьезные возможности по оперативной игре, предлагаю согласовать наши действия…
