Он же говорил: «Надо быть молодым в старости и старым в юности».
* * *
Другой мудрец, Питтак, тоже из числа семи, прославился изречением, на первый взгляд, загадочным: «Половина лучше целого». Это изречение обычно толкуется в том смысле, что кто обладает целым, тому уже нечего больше желать, а между тем желание, стремление к обладанию является как бы мерилом наслаждения, доставляемого обладанием, так что человек без желаний — существо несчастливое.
* * *
Биас (третий из семи) говорил, что лучше быть судьей в распре врагов, нежели в распре друзей, потому что в первом случае непременно приобретешь друга, а во втором непременно потеряешь.
* * *
Периандр (четвертый из семи) на вопрос, зачем он удерживает в своих руках власть, которая ему была вверена, отвечал:
— Потому что спуститься с трона так же опасно, как и взойти на него (он был тираном в Афинах).
* * *
Какой-то кровный аристократ насмехался над афинским полководцем Ификратом, который не блистал своей родословной, так как был сын простого мастерового.
— Мой род с меня начнется, а твой на тебе и кончится, — ответил ему Ификрат.
* * *
Философ Ксенократ часто твердил, что он «ищет добродетель».
— Когда же она, наконец, будет у тебя? — спросил его однажды какой-то остряк.
* * *
Когда кто-то из воинов полководца Пелапида, говоря о встрече с врагом, выразился: «Мы натолкнулись на врага», — Пелапид возразил ему: «Отчего же не сказать обратное, т. е. что неприятель натолкнулся на нас».
* * *
Про одного из спартанских царей, Архидама (в Спарте пять царей носили это имя), рассказывают, что однажды, когда двое его друзей повздорили и избрали его в судьи своей распри, он привел их в храм и заставил дать клятву в том, что они его решению беспрекословно подчинятся. Когда они поклялись, он сказал им:
— Ну так вот вам мое решение по вашему делу: не выходите отсюда, пока не помиритесь.
Глава 2
Шутка, насмешливое слово часто удачнее и лучше определяют даже важные вещи, чем серьезное и глубокое изучение.
Кто-то из военных однажды так нехорошо вел себя во время похода, что Август на него разгневался и приказал ему вернуться домой. Провинившийся пришел в ужас и стал молить о прощении.
— Что я скажу своим, чем оправдаю свое возвращение домой?
— Скажи, что ты остался мной недоволен, — посоветовал ему Август.
* * *
Фракийский царь Риметакл изменил Антонию и перешел к Августу. Когда впоследствии он вздумал этим хвастаться, Август сказал про него:
— Измену иногда приходится терпеть, но изменников я не терплю.
* * *
Желая польстить Августу, жители одного города донесли ему, что на жертвеннике, который у них поставлен в храме в честь кесаря, выросла пальма.
— Из этого видно, — заметил Август, — что вы не очень-то часто возжигаете огонь на моем жертвеннике.
* * *
Однажды, встретив какого-то приезжего юношу, который чрезвычайно походил на него по наружности, Август, пораженный этим сходством, спросил у своего двойника: не бывала ли, дескать, твоя мать в Риме?
Сметливый и остроумный юноша тотчас понял ловушку и отвечал, что мать его в Риме не бывала, но отец был.
* * *
Придворные как-то раз передали Августу, что сенат и народ решили поставить ему в Риме очень дорогостоящий памятник. Август спросил цену, а когда ее назвали, сказал:
— За такие деньги я и сам готов встать на пьедестал вместо памятника!
* * *
Однажды император купил у ремесленника ворона, который умел кричать:
— Да здравствует Август, победитель, император! Соблазнившись этим примером, сосед ремесленника тоже поймал ворона и принялся обучать его говорить. Но напрасно — ворон молчал. Тогда сосед сказал в сердцах:
— Напрасно старался, дурак!
И все-таки понес ворона во дворец, чтобы продать по дешевке придворным гадателям. Но Август велел выгнать его, сказав, что во дворце уже скопилась целая стая ворон, которые прославляют императора. И в это время ворон крикнул:
— Напрасно старался, дурак! Император засмеялся и купил и эту птицу.
* * *
Кто-то однажды позвал Августа на обед, но приготовил угощенье совсем уж не кесарское, а самое обыденное, словно принимал у себя первого встречного. Цезарь на прощанье сказал ему:
— Я и не думал, что мы с тобой так коротко знакомы!
* * *
После смерти одного знатного римлянина, который был обременен ужасными долгами, Август отдал неожиданный приказ — приобрести для него подушку, на которой спал покойный. Конечно, услышавшие о таком распоряжении не утерпели, чтоб не спросить, какими оно вызвано соображениями.
— Очень любопытно, — объяснял Август, — владеть этой подушкой, на которой человек мог спокойно спать, имея на шее столько долгов.
* * *
Один сановник, крепко страдавший подагрой, все бодрился и уверял, что ему становится день ото дня лучше, хотя на самом деле было наоборот. Один раз он хвастливо утверждал, что в тот день прошел пешком целую стадию[3].
— Что ж удивительного, — заметил Август, — теперь дни становятся все длиннее.
* * *
