Он же сказал про суфлера, обремененного многочисленным семейством:
* * *
Кому-то из товарищей Каратыгина публика поднесла лавровый венок. Показывая его Каратыгину, актер очень им восхищался и, между прочим, радовался тому, что венок такой большой и такой свежий.
— Он свежий хорош и сухой (с ухой) годится, — заметил Каратыгин.
* * *
Рассмотрев однажды целую груду новых пьес, представленных на просмотр, Каратыгин сказал:
Из ящика всю выбрав требуху, Я двадцать пьес прочел в стихах и прозе; Но мне не удалось, как в басне петуху, Найти жемчужину в навозе.
* * *
Когда умер его старший брат, В. А. Каратыгин во время похорон, пытаясь протискаться к гробу покойного, не утерпел и сказал каламбур: «Дайте мне, господа, добраться до братца!»
* * *
Когда хоронили писателя Н. А. Полевого, его заклятый враг при жизни, знаменитый в своем роде Фаддей Булгарин вертелся около гроба и хотел было пристроиться в числе прочих, чтобы нести гроб. Каратыгин отстранил его со словами:
— Мало ты его поносил при жизни!
* * *
Брат императора Николая I, Михаил Павлович, любил острить. Однажды, когда он в присутствии Каратыгина отпустил какую-то шутку, Николай Павлович сказал, обращаясь к знаменитому актеру:
— Смотри-ка, Каратыгин, брат мой у тебя хлеб отбивает.
— Лишь бы соль не отбил, ваше величество, — нашелся Каратыгин.
* * *
По поводу какой-то драмы Каратыгин говорил: «Первое действие в селе, второе — в городе; а остальные что-то уж и вовсе ни к селу ни к городу».
* * *
Случилось однажды, что труппу артистов пригласили в какой-то загородный дворец и поместили временно в дворцовой прачечной. Каратыгин по этому поводу заметил: «Ну, что же нам обижаться? Очевидно, нас хотели поласкать» (полоскать).
* * *
Про музыку Вагнера Каратыгин выразился, послушав ее впервые: «В первый раз не поймешь, во второй — не пойдешь!»
* * *
Однажды актер Ленский в большой толпе других просителей, среди которых было много генералов, ждал и томился в приемной какого-то весьма высокопоставленного лица. Случилось, что у одного из генералов выпало перо из султана.
— Заждались генералы-то, даже линять начали! — заметил Ленский.
* * *
В какой-то пьесе на репетициях все не удавалось наладить с статистами сцену, представлявшую ропот толпы. «Как вам не стыдно, господа, не уметь изобразить ропот! — увещевал статистов актер Максимов. — При вашем жалованье вы бы должны были научиться роптать образцовым образом!»
* * *
Возвращаясь в Россию из заграничного путешествия, Федор Иванович Тютчев написал своей жене: «Я не без грусти расстался с этим гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтобы вернуться в эту многообещающую грязь милой родины».
* * *
В обществе в присутствии Тютчева шел разговор о литературе. Какая-то дама сказала ему:
— Я читаю историю России.
— Сударыня, вы меня удивляете, — сказал Тютчев.
— Я читаю историю Екатерины Второй, — уточнила дама.
— Сударыня, я уже больше не удивляюсь.
* * *
Тютчев говорил:
— Русская история до Петра Великого — сплошная панихида, а после Петра Великого — одно уголовное дело.
* * *
В присутствии Тютчева словоохотливая княгиня Трубецкая без умолку говорила по-французски. Он сказал:
— Полное злоупотребление иностранным языком. Она никогда не посмела бы говорить столько глупостей по-русски.
* * *
Описывая семейное счастье одного из своих родственников, Тютчев заметил:
— Он слишком погрузился в негу своей семейной жизни и не может из нее выбраться. Он подобен мухе, увязшей в меду.
* * *
О российском канцлере князе А. М. Горчакове Тютчев сказал:
— Он незаурядная натура и с большими достоинствами, чем можно предположить по наружности. Сливки у него на дне, молоко на поверхности.
* * *
Узнав, что Горчаков сделал камер-юнкером Акинфьева, в жену которого был влюблен, Тютчев заметил:
— Князь Горчаков походит на древних жрецов, которые золотили рога своих жертв.
* * *
Князь В. П. Мещерский, издатель газеты «Гражданин», посвятил одну из своих бесчисленных и малограмотных статей «дурному влиянию среды».
— Не ему бы дурно говорить о дурном влиянии среды, — сказал Тютчев, — он забывает, что его собственные среды-приемы заедают посетителей.
Гостей князь Мещерский принимал по средам.
* * *
О председателе Государственного совета графе Д. Н. Блудове, человеке желчном и раздражительном, Тютчев сказал:
— Надо сказать, что граф Блудов — образец христианина: никто так не следует заповеди о забвении обид, нанесенных им самим.
* * *
Во время предсмертной болезни Тютчева император Александр II, до сих пор никогда не бывавший у него, пожелал навестить поэта. Когда об этом сказали Тютчеву, он смутился и заметил:
— Будет крайне неделикатно, если я умру на другой день после царского посещения.
* * *
И. С. Тургенев при случае не стеснялся чином и званием людей, которые обходились с ним невежливо. Так, однажды где-то на вечере, чрезвычайно многолюдном, Иван Сергеевич с великим трудом нашел себе в углу столик и немедленно за ним расположился, чтоб закусить. Но такая же участь постигла еще некоего маститого генерала. Он тоже безуспешно слонялся из угла в угол, отыскивая себе место. Но для него уже ровно ничего не осталось. В раздражении подошел он к сидевшему отдельно в уголке Тургеневу, в полной уверенности, что штатский испугается генерала, да еще сердитого, и уступит ему место. Но Тургенев сидел, не обращая внимания на стоявшего перед ним с тарелкой генерала. Генерал
