Талаш. – А мы уж тут…. Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой. Банкуй, Бельский!

Во дворе Вербицкий обнял Веру. Девушка закрыла глаза и подставила губы для поцелуя.

– Ты специально решил погулять, чтобы мы могли побыть наедине?

– Мне очень хотелось бы ответить утвердительно, но… Здесь, что-то не так. Не нравится мне это семейство.

– Согласна. Странные люди, но и место не располагает к тому, чтобы быть нормальными. Представь себе: семья живет здесь со времени взрыва атомной станции. Хочешь, не хочешь, а мозги съедут набекрень. Но они абсолютно безопасны…

– Вот тут я с тобой согласиться не могу, – вздохнул Марат. – Парфеныч, его внук-идиот и эта Баба-Яга что-то скрывают. Кстати где они?

– Там, наверное, – Вера указала на калитку, ведущую в огород. – Со своей чудо-коровой все разбираются.

– Посмотрим.

Вербицкий толкнул калитку. Огород Парфеныча представлял собой небольшой оазис среди буйства сорняков, которые порой достигали человеческого роста и носили явные следы мутации. Чего стоили одни только борщевики, стебли, которых достигали в толщину диаметра человеческой руки, а зонтики по размеру могли соперничать с нормальным дождевым зонтом.

Семейство Парфеныча расчистило от сорняков участок в сотню квадратных метров. Были здесь ряды картофеля, аккуратные грядки с кустиками зеленых помидоров и моркови. Росли три сливы и пара яблонь. В центре огорода стояло пугало – деревянный шест с перекрестьем, на который хозяева надели холщовый мешок и напялили дырявую шляпу с обвисшими полями.

Вербицкий обошел пугало и замер от неожиданности – для головы чучела был использован человеческий череп.

– Вера, посмотри-ка на это…

Не успела девушка вдоволь налюбоваться черепом, как из зарослей борщевика послышалось шуршание. Марат пожалел о том, что оставил автомат в доме, потянулся к тесаку, но остановился. Кусты раздвинулась, показалась голова Нинки.

– Парфеныч! – вполголоса позвал Марат. – Эдик, Мария, вы где?

Нет ответа. Вербицкий все-таки вытащил тесак из ножен. Старик врал, говоря, что собирается позаботиться о корове – животное было предоставлено само себе.

Марат двинулся к зарослям борщевика, несколькими взмахами тесака расчистил себе дорогу и, наконец, увидел странное семейство. Парфеныч, Мария и Эдик были метрах в двухстах. Они возились у каких-то врытых в землю столбов.

Последившая за Вербицким Вера поднесла к глазам бинокль и через секунду выронила его.

– Марат… Марат, они…

– Что там?!

Вербицкий сорвал бинокль с шеи девушки и приник к окулярам. Издалека трудно было рассмотреть, то, что было видно теперь, как на ладони. Два столба обвивали ржавые цепи, замкнутые на висячие замки. У третьего стоял Парфеныч. Он руководил женой и внуком, которые отвязывали от столба человеческий скелет.

Вербицкий продолжал наблюдать за веселой семейкой. Череп у огородного пугала. Скелет у столба. Цепи с замками. Ключи на шнурке у Парфеныча несомненно от этих замков. Интересно, что здесь творится и что все это означает? Они привязывают людей к столбам. Зачем? Ответ нашелся очень быстро. Стоило Марату взглянуть на землю у столбов. Вся она была изрыта, как после бомбежки. Вокруг валялись вырванные с корнем, засохшие растения.

Бабка с внуком наконец отвязали скелет от столба. Дальше Эдичка действовал в одиночку. Подхватил скелет и швырнул его в овраг за столбами. Слишком грубо. У скелета отвалилась нога. Великану пришлось поднять ее и забросить в овраг отдельно.

Марат опустил бинокль.

– Дело плохо, Вера. Я, кажется, знаю, что они собираются с нами сделать.

– Сожрать?!

– Нет. Эти люди не каннибалы. Они приносят жертвы лярвам. Скорее всего, те, из-за этого не трогают Парфеныча с семейством. Ты сама говорила, что они в Зоне с первого дня. Им удалось договориться с мутантами.

– Надо как можно быстрее уходить отсюда! – воскликнула девушка.

– Вот тут ты права. На все сто.

Вербицкий и Вера поспешили к дому. Марат вбежал на крыльцо, ударом ноги распахнул дверь и влетел в коридор. Почему не слышно голосов?! Они, что уснули или тоже решили прогуляться? Вербицкий вошел в комнату. Никто никуда не уходил. Все были на месте. Талаш уронил голову на стол. Руки его бессильно обвисли. Антидот растянулся во весь рост на полу, рядом с перевернутым табуретом. Димка лежал под столом, прижимая к груди верную винтовку. Признаки жизни подавал только Багор. Услышав шаги Вербицкого, он с трудом поднял поникшую на грудь голову.

– С-с-с…

– Что случилось?! – Марат бросился к Федору и принялся хлестать его по щекам. – Что с вами?!

– С-с-сливянка…

– Они траванули их сливянкой! – Вербицкий грохнул кулаком по столу. – Если бы мы, Вера, выпили бы этой гадости, тоже вырубились бы!

Девушка склонилась над Антидотом, приложила ухо к его груди. Поочередно прощупала пульс у остальных.

– Живы.

– Вот только уйти сейчас мы никуда не сможем! – Вербицкий метался по комнате, как затравленный зверь. – Черт знает сколько времени им понадобится, чтобы очухаться!

– Придется разобраться с Парфенычем и компанией самим.

Уже в который раз спокойный голос Веры помогал Марату справиться с паникой, взять в себя в руки. Он бросился к двери, сунул крючок в дужку и для верности заклинил его своим ножом. Теперь оставалось только ждать. Парфеныч должен скоро вернуться, чтобы вплотную заняться обездвиженными гостями. Судя по тому, что он оставил их одних, раньше у него проколов со сливянкой не случалось. Старик ведь так и не рассказал, что случилось с бандитами, покалечившими Марию. Сейчас Марат догадывался, чем закончилась эта история. Бандиты, конечно же, добрались до сливянки, а затем отправились на семейный алтарь, где ими поужинали лярвы. Интересно, скольких людей спровадила на тот свет компания, так любившая читать Евангелие и исправно зажигавшая лампадку перед иконой? Воистину неисповедимы твои пути, Господи!

Стоп. Бандиты не пришли сюда с пустыми руками. Они были вооружены. Это означало только одно – Парфеныч имел свой арсенал. Он сделает все, чтобы не позволить им уйти отсюда.

Чтобы не тратить время впустую, Марат решил заняться делом. Вошел в смежную комнату. Как он и предполагал, она оказалась спальней. Две обычных кровати с панцирными сетками, украшенные потускневшими хромированными шариками на спинках и широкий лежак из нестроганых досок составляли всю меблировку комнаты. Кровати были аккуратно застелены сшитыми из разноцветных кусков ткани покрывалами. На них, конечно, спали Парфеныч и Мария. А вот лежак пребывал в полном беспорядке. Плоский, как блин тюфяк сполз на пол, а драное байковое было скомкалось. Ночи придурки Эдика были бурными, а сон – беспокойным.

Через пятнадцать минут Вербицкий перетащил товарищей в спальню. Их автоматы он разложил на столе, предварительно сбросив с него наполовину опорожненную бутыль сливянки.

Вера пристроилась у окна. Сидя на табурете, девушка поглаживала приклад своего автомата. Лицо ее было бледным и осунувшимся.

Ничего удивительного. С того момента, как они покинули Шутценлох, поспать им так и не удалось. Путешествие по Зоне, оказалось очень насыщенным приключениями. Удивительно было другое – хрупкая