одиночестве на острове. Единственная лодка, которой она могла бы воспользоваться для отъезда, была заранее продырявлена.
По ночам, по сговору с мужем, в дом под видом привидения проникала вторая жена Зеленцова, Юлия Дмитриевна, и пыталась вынудить ее выпрыгнуть со второго этажа. В довершение всего к ней заявилась свора баб, с появлением которых количество неприятностей резко увеличилось. Она вынуждена была практически не покидать пределов своей комнаты. Приемная мать Юлии Дмитриевны, выполнявшая роль сиделки при несчастной Наине Андреевне, сбежала с острова, бросив больную на Юлиану. Знала, что та не сможет оставить старушку без помощи. Вчера все заговорщики, кроме сиделки, собрались вместе, чтобы завершить задуманный план. Она, Зеленцова Юлиана Романовна, просит оградить ее от преступных посягательств и обеспечить безопасный отъезд домой.
– Полный бред! – заключила я, прочитав всю эту галиматью, изложенную в виде заявления в милицию, с которым мне предложил ознакомиться следователь, а про себя подумала: «Ее утопишь! Она заранее заготовила для себя спасательный пояс». – Вслух сообщила о другом: – У меня есть иная версия случившегося.
Мое сообщение следователя не удивило, и он лениво пояснил, что у всех преступников заготовлена другая версия себе на пользу.
Между тем положение Натальи оказалось еще хуже моего. Она уже почти заработала себе срок, выдавая органам истинную о них правду. Беда в том, что подруга только одна полагала эти сведения правдой. Сами органы квалифицировали это как оскорбление плюс нападение на сотрудников милиции во время исполнения ими своих служебных обязанностей. Спасла Наташку я, сделав заявление, что признаюсь в том, кем является убитый и кто его убил в обмен на полный и безоговорочный отказ от административного и уголовного преследования подруги. В качестве профилактической меры согласна на привлечение ее к исправительно-трудовым работам на кухне.
– Очень кушать хочется, – пояснила я.
Наверное, следователю со мной наконец-то стало интересно. Он даже не обиделся, когда я ловким движением, позаимствованным у Наины Андреевны, поймала нахальную муху, ползающую на приволье по почти пустому столу. После этого жеста он стал еще более пустым, поскольку следователь вовремя успел схватить бланк протокола и сохранить за ним звание официального. А вот чашку горячего чая, который мне пришлось заварить, спасти не удалось. Наташку, увы, на кухню не сослали. Пришлось заняться самообслуживанием. Это маленькое происшествие меня немного испугало. Нет, не то, что смахнула чашку, а стереотип поведения – синдром Наины, сложившийся у меня при виде мух.
Заметив, что я пригорюнилась, следователь Николай Васильевич Баранкин сам налил чая – сначала мне, потом себе и долго уговаривал не расстраиваться по пустякам, а проникнуться важностью момента. Я прониклась и указала координаты больницы и больного, поступившего с травмой головы и переломом правой ноги в первую половину дня прошлой пятницы. Следовало проверить наличие его на больничной койке. У Николая Васильевича проявились зачатки уважения ко мне сразу же после того, как был получен ответ, что таковой больной действительно поступил в больницу в восемь часов утра с травмой головы и правой голени и признаками сотрясения мозга первой степени. В связи с отсутствием документов и страхового полиса, исключительно из человеколюбия со слов больного его зарегистрировали под фамилией Иванова Анатолия Ивановича. Дальнейшие сведения он сообщить отказался, сославшись на головную боль во всем теле. Больному оказана первая помощь: промыта рана на голове, наложена фиксирующая повязка, наложен гипс на сломанную голень – к счастью, обошлось без смещения… Положенный, опять же исключительно из человеколюбия, в отдельную палату до приезда родственников Иванов Анатолий Иванович сбежал на одной ноге с казенными костылями сегодняшней ночью. Кроме того, добавил господин Баранкин, у частного лица с лодочного причала в Залучье была угнана моторная лодка. Заявление о пропаже поступило час назад. Обнаружили же лодку гораздо раньше, но потерпевший был занят – долго принимал соболезнования от знакомых, и в милиции ему сначала не поверили, поскольку он говорил очень невнятным языком, да и то в основном о трех поллитровках в полосатой сетке под лавкой, которые угнали в неизвестном направлении.
Вот тут я и поняла, что отмщена. А пусть Баранкин знает! Не все бабы дуры. А если и дуры – то не круглые. Более того, нет ни одной дуры, которая не была бы умной.
– Ирина Александровна, – дружеским тоном спросил меня Николай Васильевич, – откуда у вас эти сведения об Иванове?
– Вот те раз! – опешила я, поскольку ждала иной постановки вопроса типа «Как вы догадались?» или «Как вы пришли к такому выводу?», а тут тебе бряк: «Кто их вам подсказал?» – Видите синяк под глазом? – доверительно спросила я. Он молча кивнул. – Я получила его в разведке, добывая эти сведения в неравном бою. Подруга прикрывала отступление и тоже свое получила…
– Занятно! – покачал головой следователь. – А если серьезно?
– Куда уж серьезнее… – вздохнула я. – Кое-что вы уже знаете. Муж, как я поняла, раскололся. Я просто продолжу. А вы скажите, откуда начинать. Только показания мои будут пока неофициальными!
– Давайте начнем с того, что Юлия и Валерий поженились.
– Давайте. Мне кажется, здесь у Валерия была одна цель – материальные возможности Юлии. Любви там и в помине не существовало. Евдокия Петровна, конечно, надеялась на другое. Она лелеяла мечту о счастливом и обеспеченном бытие обоих своих детей, игнорируя вековой опыт – «насильно мил не будешь». Вероятно, Валерий развелся с бывшей женой для того, чтобы в скором времени обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Но быстро не получилось. Евдокия Петровна, как Цербер, берегла семью деток. И тогда он начал постепенно готовить почву для личного обогащения. Бывшая супруга была ему подстать. С ее помощью он потихоньку-полегоньку грабил Юлию.
– А что, есть такие сведения?
– Уточните у жен, – серьезно посоветовала я. – Кроме того, он припрятал наличку: правда, не знаю, один тайник у него или несколько. Во всяком случае, из одного тайника деньги пропали. В принципе это украденные у Юлии деньги. Возможно, она просто вернула их себе. Если девушка не захочет в этом признаться, я откажусь давать официальные показания. Тайник был случайно обнаружен нашей молодежью. Хотя, может, и не совсем случайно, – поправилась я, – но искали совсем другое. Понимаете, у нас в понедельник рано утром пропала приемная мать Юли, она же родная мать Валерия. Судя по тому, что Евдокия Петровна не ожидала встретить здесь первую жену своего сына вместо Юленьки, разгорелся скандал. Женщина решила, что все мы сводницы и хитростью сбагрили Юлю с глаз долой, чтобы обеспечить Валерию приятное времяпровождение с Юлианой. Подозреваю, что Валерий тщательно скрывал от матери непрекращавшуюся связь с первой женой. Молодежи пришло в голову, что господин Зеленцов избавился от Евдокии Петровны и спешно закопал ее недалеко от дома, поскольку тащить тело дальше не хватило сил. Она женщина статная… – Конечно, я покривила душой, умолчав, что предположение о месте захоронения Евдокии Петровны выдвинуто именно мной. Слегка покраснела и продолжила: – Недалеко от компостной кучи имелись очевидные следы недавнего захоронения, подкрепленные большим камнем вместо памятника. Можете проверить – там захоронена любимица хозяина дворняга Долли. А под могильным камнем был спрятан металлический ящик с деньгами. Потом они пропали… – Господин Баранкин заскучал. Очевидно, заявлений о пропаже денег от бывших жен Валерия не поступало. Я даже обрадовалась – зачем нам лишние проблемы? И быстренько вернулась к своей версии: – Теперь о том, почему Юлиане не удалось покинуть дом и перебраться на условленное заранее место. Как известно, Юля активно взялась за проверку деятельности мужа, что грозило ему большими неприятностями и финансовыми потерями. Он принимает страшное, но в его глазах оправданное (забота о любимой первой жене и сыне) решение и подписывает Юле смертный приговор. Кто разрабатывал план, я не знаю. – И вновь подумала про себя: «Не исключено, что Юлиана. А может быть, она в этом деле тоже своего рода жертва». – Так или иначе, находится киллер, который за определенное вознаграждение обязуется устранить Юлю прямо на острове, не оставив от нее ни малейшего следа. Чтобы обеспечить себе алиби, в гости для рыбалки приглашается толпа идиотов… в смысле порядочных людей, которые подтвердят, что видели Юлию (фактически – Юлиану) перед отъездом на рыбалку своими глазами и знают, что она давно уже изменяет мужу и одержима желанием незамедлительно его покинуть. Лодка умышленно дырявится, кое-как заделывается и теперь готова взять Юлю в последнее плавание. Юлиана, играющая ее роль, должна спокойно дождаться прибытия «друга» Валерия. Он же – киллер. Вместе они проводят лодку в
