букинистические. Здесь антикварное дело было поднято на высочайший уровень, а за черными стеклами, вероятно, в этот самый момент сидели баснословно богатые коллекционеры и знаменитые книжники, торгующиеся из-за раритетов, стоимость которых исчислялась домами и переулками. В этих местах невольно хотелось ходить на цыпочках.

Поскольку полдень еще не наступил и заведение Фистомефеля Смайка скорее всего было закрыто, я остановился на перекрестке и задумался, не попытаться ли мне убить время, зайдя в какой-нибудь магазинчик. На двери одного книжного, над зачерненной витриной которого деревянные балки заканчивались жутковатыми мордами, я снова обнаружил разделенный на трое круг, какой украшал лавку Кибитцера, и прочел крошечную табличку под ним:

Ого! Букинистический магазин хоррора! Возможно, за прилавкам будет настоящая ужаска! С детства я мечтал увидеть живую ужаску. Это племя населяло детские книжки и старые сказки, которые читал мне на ночь Данцелот, и разумеется, мои кошмары тоже. Теперь мне представилась возможность, непосредственно познакомиться с какой-нибудь, а сам я стал достаточно взрослым, чтобы, увидев ее, не убежать с криком. А потому — внутрь! С приятной дрожью предвкушения я повернул ручку.

О моем приходе возвестило железное кряхтенье лет сто не смазанных петель. Полумрак внутри едва разгоняли несколько едва теплящихся масляных ламп-коптилок. Пыль, поднятая моим вторжением, затанцевала вокруг и забилась мне в нос. Я невольно чихнул.

Из-за стопки книг, как чертик из табакерки, выскочила высокая худая фигура в черном балахоне и громко взвизгнула:

— Чего желаете?

У меня чуть сердце не остановилось. Ужаска, и правда, была удивительно безобразной.

— Э… ничего не желаю, — выдавил я. — Хотел только посмотреть.

— Только посмотреть? — не снижая тона, переспросила ужаска.

— Э… да. Можно?

Нервно ломая тонкие пальцы, худая фигура поплыла ко мне.

— Это специализированный магазин, — враждебно прокаркала она. — Сомневаюсь, что тут вы найдете, что ищете.

— Вот как? — воскликнул я. — На чем же вы специализируетесь?

— На литературе ужасов! — козырнула ужаска, словно одни эти слова могли выгнать меня из лавки.

Сделав вид, что на меня они не произвели ровным счетом никакого впечатления, я скользнул взглядом по корешкам. Книги предсказаний, книги заговоров от бородавок, сборники проклятий — ничего интересного для просвещенного драконгорца вроде меня. Мне действительно не было дела до этой потусторонней ахинеи, но недружелюбность карги меня разозлила. Вместо того чтобы развернуться и уйти, я остался в лавке и стал бессовестно прохаживаться вдоль полок.

— О, жуть-поэзия, — елейно заговорил я, — как увлекательно! А еще я страстно интересуюсь составлением прогнозов по жабьим внутренностям. Обязательно покопаюсь немного в ваших сокровищах.

Я решил поучить каргу хорошим манерам. С сего момента буду говорить с ней надменно и с презрением. Я наугад снял с полки книгу.

— Гм, «Прорицание судьбы через истолкование кошмаров» Монстрандауса. Это как раз по мне!

— Поставьте, пожалуйста, книгу на место. Она заказана.

— Кем? — резко спросил я.

— Э… э… я не знаю имени клиента.

— Тогда — чисто теоретически — заказ мог оставить я сам. Моего имени вы тоже не знаете.

Ужаска беспомощно ломала тонкие, как прутики, пальцы. Я бросил книгу в сторону полки, она пролетела мимо и упала на пол. От удара корешок отвалился.

— Оп-ля! — сказал я.

Ужаска, кряхтя, наклонилась над ней.

— А это у нас что? — восторженно крикнул я и ткнул пальцем в толстый том. — Книга орнийских ужаско-проклятий!

Подчеркнуто неловко я перевернул несколько страниц драгоценной книги, замяв их при этом, и громким, дребезжащим голосом начал зачитывать заклинание, вытянув руку в сторону ужаски, словно настоящий колдун:

Опасливо закрыв лицо руками, ужаска спряталась за шкаф.

— Перестаньте! — завизжала она. — Это могучие проклятия!

Умора! Она действительно верит в свое дурацкое фиглярство! Я отбросил книгу. С глухим стуком она упала в старый деревянный ящик, из которого поднялось облачко тончайшей книжной пыли. Мне пришла в голову гениальная мысль. Медленно-медленно я повернулся к ужаске, инквизиторским жестом ткнул в нее указательным пальцем и немного приподнял кожистые крылья, так что плащ заколыхался у меня над плечами.

— У меня есть еще вопрос, — зарокотал я.

Это старый фокус динозавров. К полетам наши крылья не пригодны, они всего лишь наследство какого-то птеродактильного представителя моих доисторических родственников, но для того, чтобы топорщиться, подходят идеально. Всегда приятно видеть, какое впечатление это производит на неподготовленного зрителя. Достав из кармана рукопись, я сунул ее под нос ужаске, — так близко, чтобы она могла разобрать почерк.

— Вы случайно не знаете автора этих строк? — рыкнул я.

Лицо ужаски окаменело. Как загипнотизированная, она уставилась на страницы, из горла у нее вырвался слабый писк. Потом она отпрянула, натолкнулась на шкаф, схватилась за него и застонала, словно ее вот-вот хватит удар. Такая бурная реакция меня озадачила.

— Вы знаете автора, верно? — спросил я. Как еще можно было, истолковать ее поведение?

— Нет. Никого я не знаю! — простонала ужаска. — Уходите из моего магазина!

— Я непременно должен выяснить, кто это написал. Помогите мне!

Но вдруг оправившись, ужаска угрожающе надвинулась на меня. Сузив глаза до крошечных щелочек, она театрально прошептала:

— Он глубоко под землю сойдет! С живыми книгами дружбу сведет! В темных пещерах ждет его кара того, кто для всех воплощенье кошмара!

Всем известно, что ужаски несут всякую околесицу, лишь бы произвести впечатление на клиентов. Со мной такой номер не прошел.

— И что же это у нас? Угроза? Или ужасковое пророчество?

— Это случится, если вы не уничтожите рукопись немедленно. Большего я сказать не могу. А теперь вон отсюда!

— Но вы же явно знаете, кто… — попытался поднажать я.

— Вон! — взвизгнула ужаска. — Или я позову литдозор! — Метнувшись за прилавок, она потянулась за шнуром, свисавшим от большого колокола под потолком. — Вон! — прошипела она снова.