Когда тем же вечером Джейн вошла в оружейную, держа в руке исписанные листы с текстом виньетки, Торп был уже там. Протянув ему листы, она с досадой заметила, что рука ее слегка дрожит. Джейн высоко подняла голову, точно зная, что сейчас лорд Торп примется за нее.

— Итак, Уэйнгров собрался с духом и решился снова поцеловать вас? — поинтересовался Торп, игнорируя протянутые ему листы.

Джейн не ответила. Вместо этого она подошла к круглому столу, посмотрела на украшенный шипами шар и положила рукопись.

— Я полагаю, — начала она, поворачивая лицо к виконту, — что на сегодняшний вечер нам лучше забыть все ссоры и заняться работой. Всего через три дня мы должны сыграть свою пьесу, а она у нас даже не дописана.

Торп ничего не ответил, молча подошел к столу и разложил на нем песочницу, серебряную чернильницу, перья и чистые листы.

— Вы — ведьма! — мрачно буркнул он. Джейн задохнулась от негодования и, нахмурившись, уставилась на него.

— Какой же вы злой, — прошептала она. Торп метнул на нее сердитый взгляд. Ноздри его раздувались, горевший канделябр, стоявший рядом с шаром, бросал на лицо красный отблеск.

— Конечно, ведьма! — продолжал он низким голосом, сверля Джейн голубыми глазами. — Кто же еще может довести человека до такого состояния?! Если бы вы знали, какой гнев охватил меня, когда я увидел, как вы целуете этого слизняка! — Он вскинул кулаки и пошел к двери так, словно там стоял Фредди.

Джейн растерянно моргнула, пытаясь понять истинный смысл его слов, а Торп подошел к камину и, повернувшись к Джейн спиной, обхватил себя руками за плечи:

— Признайтесь, вам было приятно целовать его?

Джейн удивилась — но не грубой прямоте вопроса. Поражало несоответствие между воинственностью замечаний Торпа и скрытым волнением, которое слышалось в его голосе. Ей захотелось заглянуть в его лицо, но не удалось: когда она подошла к нему, он снова отвернулся, явно не желая встречаться с ней глазами. Что он скрывал? Обычно Торп не стеснялся в выражении эмоций…

— Вам хочется знать, понравилось ли мне целоваться с Фредди Уэйнгровом? — повторила Джейн.

Торп кивнул и наконец-то взглянул на нее. В его глазах она увидела полыхание страсти — невиданной, глубокой, подлинной.

Джейн поняла, что должна сказать ему правду, и попыталась вспомнить свои ощущения от объятий Фредди.

— Да, — откровенно ответила она. — Хотя, должна признаться, меня саму это удивило Правда, потом Фредди стал извиняться за свои поцелуи и это погубило все удовольствие…

Торп сжал кулаки и скрипнул зубами, но Джейн чувствовала, что не злость движет сейчас им. А если не злость — то что тогда?

— Так вы собираетесь продолжить охоту на него?

Джейн решила быть честной до конца:

— Да. И завтра мы поедем с ним в пещеры. Думаю, что там все решится окончательно. Во всяком случае, я намекнула ему на это.

Торп резко повернулся и возвратился к столу. Взяв перо, он принялся выстукивать какой-то ритм по верхнему листу бумаги и долго молчал, уставившись на утыканный шипами шар булавы.

Джейн наблюдала за ним, обводя взглядом тщательно причесанные густые волосы цвета воронова крыла, искусно повязанный шейный платок, высоко поднятый, закругленный воротник сюртука… Каждая линия костюма подчеркивала силу и атлетичность его тела. У Торпа были очень широкие плечи, и Джейн поймала себя на том, как ей хочется подойти, положить руки на эти плечи, ощутить их силу. Какими бы ни были новые чувства, возникшие у нее к Фредди, они не могли пересилить того магического влияния, которое оказывал на нее Торп. Она ощущала его каждый раз просто от присутствия Торпа рядом с ней — и так было всегда. С той первой, памятной встречи в Гайд-парке, когда она еще ничего не знала о тех желаниях, которые родятся в ней от прикосновения его рук, от его поцелуев, от его ласк. Джейн не смогла бы объяснить природу своих чувств к Торпу. Это было что-то невероятное, невозможное — как полет на Луну.

Джейн невольно протянула руку к Торпу. Сердце колотилось в груди, ком подкатил к горлу, непрошенные слезы навернулись на глаза…

— В таком случае я полагаю, что мы в самом деле должны заняться виньеткой, — прозвучал его глухой, отстраненный голос. — Надо наконец с ней закончить, чтобы не осрамиться в четверг.

Джейн бессильно опустила руку.

— Да, это самое лучшее, — устало согласилась она.

Торп взглянул на нее, и в его взгляде Джейн прочитала то же чувство, что переполняло сейчас ее саму — страсть. Она с огромным трудом поборола в себе желание броситься в объятия Торпа, задержала дыхание и буквально оторвала от него глаза. На миг ей показалось, что в комнате совсем не осталось воздуха. Она с трудом глотнула, подошла к столу и дрожащими руками взяла бумаги.

Торп быстро накрыл ее руку своей ладонью.

— Почему вы дрожите? — спросил он хриплым шепотом.

Его прикосновение обожгло Джейн, словно расплавленный металл. Ей захотелось закричать. Она задохнулась, разрываясь между желанием сказать ему о том, как сильно, до боли, он волнует ее, и чувством, которое так внезапно возникло у нее к Фредди. Да, сегодня днем она отдала Фредди часть своего сердца, и было бы подло вновь позволить Торпу обнимать ее, целовать… заниматься с ней любовью.

Собрав все силы, Джейн освободила руку, взяла бумаги и отошла с ними от стола. Дрожащим голосом она начала читать те отрывки из их пьесы, которые были уже написаны или хотя бы намечены — как предполагаемая дуэль на шпагах.

Постепенно Джейн успокоилась, с головой уйдя в работу, и Торп последовал ее примеру. Он сел к столу и начал писать, делать поправки, слушать предложения Джейн, предлагать свои идеи. Они вместе обсуждали каждую деталь будущей пьесы, и это было удивительно приятно. Торп снял со стены пару шпаг, и они принялись репетировать, оттачивая каждый жест, каждое слово. Пьеса должна была кончаться тем, что он просил ее стать его любовницей, а она отвечала отказом, делая выбор в пользу своих будущих детей.

— Давайте-ка пройдем это место еще раз, — предложил Торп. — Я, кажется, придумал, как интереснее его решить.

— Давайте, — с готовностью ответила Джейн.

Ее вдохновляла та деловитая серьезность, с которой они работали. Такого между ними еще не бывало. Они встали с Торпом спина к спине; руки у обоих скрещены на плечах, в правой руке у каждого — шпага.

Через десять минут репетиция подошла к концу, пройдя гладко, почти без заминок. Виньетка летела к завершению, оставалась последняя реплика Джейн, и она произнесла:

— Я делаю это не ради себя, милорд, но ради своих будущих детей!

Торп выронил шпагу и крепко обнял Джейн за талию. По пьесе они должны были в этом месте посмотреть друг на друга и замереть.

Джейн улыбнулась:

— Боюсь, публика не догадается, что мы закончили, пока мы не расцепим рук и не поклонимся.

— А мы все закончили, Джейн? — неожиданно серьезно спросил Торп.

Джейн посмотрела в его вопрошающие глаза и поняла, что не знает ответа. Да, наверное, они все закончили. Закончили, так толком и не начав…

Торп некоторое время не мигая смотрел ей в глаза, а потом поднял шпагу и скрестил ее со шпагой