Генриеттой. «Ну почему он не может говорить просто?!» — подумала она, содрогаясь от его комплимента. Вслух же сказала:

— Спасибо, Фредди. — И тут же ощутила на себе острый, змеиный взгляд миссис Ньюстед.

Джейн уже расхотелось о чем-нибудь спрашивать Фредди. Она улыбнулась Генриетте и собиралась вернуться к своему ландо, но Фредди окликнул ее:

— Джейн! Я смотрю в будущее с надеждой и нетерпеливо ожидаю конца дня, когда мы окажемся вместе в одном экипаже. Надеюсь, вы тоже ждете этого мига, моя несравненная?

Он смотрел на нее с такой любовью, что Джейн почувствовала, как надежда вновь затеплилась в ее сердце.

— Очень жду, дорогой Фредди — шепнула она. — Я слышала, вчера вы были нездоровы. Почему же вы не сказали мне?

Фредди покраснел и улыбнулся.

— Я не хотел беспокоить вас, — серьезно сказал он. — Спасибо, что спросили. Думаю, все началось, когда я ходил за стрелами. Именно тогда я и почувствовал себя не совсем хорошо. Вы, конечно, знаете это состояние, когда боль начинает пульсировать в висках, а затем постепенно перемещается к затылку…

Джейн слушала его излияния с застывшей улыбкой и мысленно спрашивала себя, насколько ей удается роль идиотки. А Фредди продолжал заливаться соловьем, расписывая свои болячки. Он был неудержим. Он был неисчерпаем, как и его комплименты — нудные и ненужные.

Торп наблюдал за этой сценой с довольной улыбкой. Он не мог понять одного: неужто Джейн и впрямь думала, что сможет пробыть счастливой хоть один день с этим чучелом?

Или для удовлетворения амбиций женщинам непременно нужно замаскировать свои истинные чувства и ловить, ловить мужчину — день за днем, пока он не женится на ней?

— Что это вы сегодня так невеселы, милорд? — прервала его раздумья миссис Ньюстед.

— А почему вы сегодня так веселы? — в тон ей ответил Торп.

Миссис Ньюстед на эту прогулку решила одеться по-деревенски: распущенные светлые локоны выбивались из-под шелковой шляпки цвета персика, поверх платья был надет шелковый передничек, туго обхватывающий талию и украшенный шелковыми розанами, тоже персикового цвета. Короткие белые шелковые перчатки, пышные рукава и белый шелковый зонтик делали ее похожей на прекрасную пастушку.

— Вы сегодня просто неотразимы, — галантно заметил Торп.

Миссис Ньюстед звонко рассмеялась.

— Как вы считаете, графу понравится мой передник? — В ее голубых глазах плясали лукавые огоньки. — Я думаю, что да. Я похожа в нем на горничную, а этот образ наверняка многое напомнит его светлости.

— Мне кажется, до сих пор он ни разу не покидал стойла, — усмехнулся Торп.

— Все когда-то случается в первый раз!

— Не забывайте: его жена — хозяйка этого дома.

Миссис Ньюстед пожала плечами и улыбнулась.

— Да, я знаю. Ну и что же? Кстати, а как наше пари? — быстро сменила она тему. — За кого я выхожу в следующий понедельник?

Торп посмотрел на Джейн, и она показалась ему усталой. Впрочем, такой Джейн все чаще бывала в последнее время после разговоров с Фредди: своими пылкими речами он доводил ее буквально до слез. И Торпа это очень устраивало.

— Дело движется, и лично я убежден, что вас ожидает счастье стать миссис Даффилд.

— Вы так уверены в этом, милорд? — Она состроила надменную гримасу. — Вот увидите, вы ошибаетесь! — Поигрывая зонтиком, миссис Ньюстед отошла, и Торп, нахмурившись, проводил ее взглядом. Ему вдруг захотелось отговорить ее от флирта с лордом Сомеркоутом, хотя он и сам не понимал — почему.

Лорд Сомеркоут оказался легок на помине. Приподняв черную ворсистую шляпу, он обратился к Торпу:

— Недурная штучка, а?

Покачиваясь на длинных ногах, граф пожирал глазами миссис Ньюстед, остановившуюся поболтать с Улльстри.

— Да, просто райская птичка! — откликнулся Торп.

— Нет, в самом деле! — Лорд Сомеркоут снова прокашлялся и нервно посмотрел на Торпа.

— Без сомнения. Интересно, это была ваша идея или ее? — небрежно спросил Торп.

Лорд Сомеркоут внезапно рассердился:

— Что за наглость, Торп?!

— О, я не хотел вас обидеть, милорд, — невинно ответил Торп. — Я всего лишь оценил предмет, который вы мне показали. Вы же сами поинтересовались моим мнением!

Сомеркоут смутился, обиженно засопел и посмотрел тяжелым взглядом на свою жену, которая также подошла к Улльстри, на миссис Ньюстед и снова на Торпа.

— Я знал, что она вам нравится, — пробормотал он.

— Провалиться мне на месте, если у меня когда-либо было такое сокровище! Но, увы — я не женат, и мне подобные радости недоступны, — ответил Торп с непосредственностью, заставившей лорда Сомеркоута скрипнуть зубами и важно прошествовать дальше.

Леди Сомеркоут вскоре покинула маленькую компанию и подошла к экипажу Торпа. Обменявшись с лордом несколькими незначащими фразами, она наконец спросила:

— Что вы ему сказали? Он зол, как сто чертей!

— Извините, миледи, это был сугубо мужской разговор.

Леди Сомеркоут с любопытством посмотрела на него:

— Хмм. Признайтесь, вы говорили с ним о миссис Ньюстед. И ваши замечания ему очень не понравились.

— Не понравились, — согласился Торп. Улыбнувшись, леди Сомеркоут прошла к третьему экипажу, возле которого уже красовалась миссис Ньюстед, и что-то сказала ей. Миссис Ньюстед густо покраснела.

Полковник Даффилд, стоявший достаточно близко, чтобы услышать, повернулся в сторону Торпа, давясь от смеха.

— Что она сказала? — спросил Торп.

— Что ей лучше держать свои коготки подальше от чужого мужа!

Торп не мог сдержаться и громко захохотал, привлекая к себе общее внимание. Даффилд выразительно погрозил ему кулаком и отправился утешать миссис Ньюстед, стоявшую возле дверцы ландо.

Миссис Улльстри, желая поздороваться с каждым, шла вдоль линии экипажей. Она остановилась поприветствовать полковника Даффилда, похвалила платье миссис Ньюстед и затем подошла к лорду Торпу.

Миссис Улльстри было «сильно за сорок», но тем не менее она выглядела прекрасно. Торп знал, что в свое время она была удивительно красива и поразила весь Лондон, выйдя замуж за очень некрасивого мужчину. У нее было семеро детей — хорошо воспитанных, похожих на нее саму в годы юности. Торп всегда относился к миссис Улльстри с огромным уважением. Вот и сейчас он почтительно склонился к ее руке.

— Надеюсь, вы позволите поцеловать ваши пальцы.

— Позволю, — мягко улыбнулась она. — Как ваши дела, Торп? Вы, как всегда, красивы и по-прежнему свободны. А знаете, какое это искушение для нас, несчастных женщин?

— На ваш первый вопрос могу ответить, что дела прекрасны, не стоит и желать лучшего. Что же касается второго вопроса, то я не вполне вас понимаю.

— Свободный мужчина с годовым доходом в десять тысяч, красивый и удачливый! Да вы стали объектом прямо-таки религиозного культа для молоденьких девушек, и этот культ растет из года в год. И не только у молоденьких девушек, если я не ошибаюсь.

Торп сокрушенно вздохнул и развел руками:

— Как же мне исправиться?

— Женитесь, и все ваши грехи спишутся!