Разжалованные и пониженные в должностях и воинских званиях, бывшие генералы могли принести огромную пользу, командуя менее крупными воинскими объединениями и соединениями или даже отдельными частями.

Вместе с тем существует версия, подтверждающая якобы вопиющую личную безответственность командующего округа и его заместителя по политической части (более правильно – члена Военного совета округа). Согласно этой версии, вечером 21–го июня 1941 г., в то время как высшее военное руководство страны беспрерывно сообщало о нарастании активности немцев по ту сторону границы, командующий Западным особым военным округом Д. Г Павлов позволил себе, вместе с членом Военного совета округа корпусным комиссаром А. Ф. Фоминых и членами своих семей, отправиться в Дом офицеров на «Анну Каренину», в представлении гастролирующего тогда в Минске МХАТа.

При этом Павлов якобы приказал установить телефон ВЧ в коридоре театра и дважды в ходе спектакля отвечал на звонки из Москвы так, словно отвечает не из театра, а из штаба военного округа, где в тот момент ему полагалось находиться для управления войсками округа и координации своих действий с вышестоящими начальниками.

Поэтому, мол, стоит ли удивляться, что Директива № 1 «О приведении войск в боевую готовность» так и не поступила в подчиненные генералу армии Павлову войска.

Откуда известно об этих «подвигах» командующего округом? Якобы из переданных мемуарных записей его заместителя генерал – лейтенанта Фоминых, бывшего в то время членом Военного совета Западного особого военного округа. Кроме того, эти же сведенья также получены от А. Н. Колесова – офицера отдела культуры политуправления этого же военного округа. Именно этот офицер якобы в те часы дежурил у павловского ВЧ и приглашал генерала из ложи к аппарату.

В реальность подобного трудно поверить. Но, с другой стороны, нам доподлинно известно из текста мемуаров «Солдатский долг» одного из самых выдающихся военачальников Великой Отечественной войны Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, что он, будучи в то время командиром мехкорпуса и находясь в приграничной зоне, вместе со своими подчиненными, командирами дивизий, собирался утром 22 июня, на рассвете, на рыбалку. Только случай, появление на нашей стороне границы немецкого перебежчика, испортил удовольствие будущему Маршалу Советского Союза и его подчиненным половить на зорьке рыбу.

Так что нельзя сказать, что потеря бдительности в то время была характерна только для отдельных командиров и начальников, например, того же Д. Г. Павлова. Она, к нашему несчастию, носила массовый характер.

Но поход в театр, это – не рыбалка. По нашему убеждению, не мог командующий округом так демонстративно, при наличии огромного числа свидетелей, показывать свое легкомысленное отношение к выполнению своих весьма ответственных обязанностей. Если эта история, действительно, и имела место, то она была бы известна не только А. Ф. Фоминых и А. Н. Колесову, но и многим другим.

Но все же генерала армии, Героя Советского Союза Д. Г. Павлова расстреляли, причем, разумеется, это не могли сделать без согласия на это наркома обороны С. К. Тимошенко, или Начальника Генерального штаба Г. К. Жукова, а также самого И. В. Сталина.

Скорее всего, тогда, в условиях непрерывных, тяжелых поражений и крупных потерь, как никогда, сразу проявилась некомпетентность и слабая профессиональная подготовка крупных военачальников. В тех условиях эти качества командиров легко было принять за их личную недисциплинированность и недобросовестное отношение к выполнению своих обязанностей. Что, в принципе, было неверно, истинные причины наших поражений и потерь тогда имели системный характер и лежали гораздо глубже, о чем мы остановимся подробно ниже.

Тем не менее запоздалое приведение в полную готовность войск приграничных округов и потеря управления войсками в первые часы и даже дни войны – остается фактом. И в этом вина командующего Западным особым военным округом и его заместителей была очевидной.

В той обстановке, видимо, И. В. Сталин считал, что необходим был жестокий урок для всех командиров Красной Армии. Так воевать было нельзя. Командующим Западным фронтом, вместо генерала армии Павлова, был назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Но, как показал ход дальнейших событий, расстрел Д. Г. Павлова и его ближайших помощников, не изменил, да он не мог существенно изменить, ситуацию на фронтах Великой Отечественной войны. Низкий уровень профессиональной подготовки для высшего звена советских военачальников в то время был всеобщий. Наша армия продолжала терпеть крупные поражения и отступать. Бывший командующий округом, генерал армии, Герой Советского Союза Павлов, по большому счету, оказался «козлом отпущения», поскольку принял собственные грехи и грубые просчеты вышестоящих начальников на себя.

28 июля 1941 года, буквально за несколько часов до расстрела, Д. Г. Павлов скажет суду: «Прошу доложить нашему правительству, что на Западном особом фронте измены и предательства не было. Все работали с большим напряжением. Мы в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период военных действий, а потому что недостаточно готовились к войне в мирное время».

Вот вещие слова патриота Родины, попавшего в безвыходное положение, осужденного на смерть, в ситуации, когда он уже ничего не мог сделать для Родины, кроме изречения исключительно важной вечной истины: готовиться к войне нужно всегда заблаговременно и не абы как, а со знанием военного дела. Но особо необходимо соблюдать бдительность, верить не словам, а только реальным делам вероятных противников. При наличии опасности (признаков) нападения на нашу страну, принимать самые срочные и жесткие меры по пресечению агрессии, вплоть до нанесения первыми упредительного удара всеми имеющимися силами по сосредоточившемуся к нападению противнику. Только в этом случае мы сможем обеспечить мир для своей страны и безопасную жизнь для своего народа.

Эта истина позволит нам и нашим потомкам избежать многих неожиданностей, грозящих существованию России как государству, а ее жителям – неисчислимыми бедствиями. В случае, конечно, ее усвоения, как и многих других уроков 22 июня 1941 года.

Меры, принятые советским руководством после 22 июня 1941 г., позволили быстро провести мобилизацию, перестроить экономику страны на военный лад. Если бы наша страна заблаговременно не готовилась к войне, то вряд ли за полгода наша армия смогла бы оправиться от удара, не только остановить агрессора, но и перейти в контрнаступление. Возросшее сопротивление советских войск, выдвижение из внутренних районов страны стратегических резервов, создание резервных фронтов и армий на направлении главных ударов немецких войск постепенно лишили агрессора всех преимуществ, которых гитлеровцы достигли в результате внезапности нападения на нашу страну.

Гитлеровский план молниеносной войны был сорван, фашистскому командованию пришлось перестраиваться и вести, по существу, новые, непредвиденные ими, оборонительные операции.

Итак, последствия внезапного нападения на нашу страну 22 июня 1941 г. следует отнести к одному из важнейших уроков Великой Отечественной войны. Этот урок состоит в том, что благодаря внезапности нападающий всегда получает серьезные односторонние преимущества, которые позволяют агрессору, как правило, уже в самом начале войны захватить стратегическую инициативу, и во многих случаях не выпускать ее до конца войны. Подвергшаяся внезапному нападению страна и ее армия оказывается в крайне невыгодном положении, которое очень сложно, а иногда и вообще невозможно исправить.

Вместе с тем ошибка высших руководителей нашей страны и армии, в определении времени начала войны, могла привести к еще более тяжелым последствиям, если бы не огромные усилия и жертвы нашего народа в процессе индустриализации промышленности, культурной революции и коллективизации сельского хозяйства. Именно они, эти непопулярные меры, за которые до сих пор проклинают И. В. Сталина, в конечном счете, решили исход смертельной схватки с врагом. Уже к концу первого года войны для «кота» Гитлера «масленица», обусловленная внезапностью нападения на нашу страну и одновременно крупными просчетами наших маршалов и генералов, в основном, закончилась. После этого у фюрера возникли неразрешимые проблемы, которые привели его, в конечном счете, к самоубийству, а Германию – к полному краху.

Все это сказано к тому, чтобы мы, русские люди, отбросили всякие иллюзии о том, что очередное нападение Запада, под руководством США, на нашу страну будет происходить иначе, чем в свое время это осуществил Гитлер. Что, мол, нас предупредят, что нас сохранят какие-то договоры о вечной дружбе, поцелуи, выпивки и совместные обеды руководителей стран во время их дружеских встреч, визитов и конференций.

Реалии сейчас таковы, что, если наши потенциальные противники почувствуют, что они смогут уйти от основательного ядерного возмездия, то они, безусловно, нападут на Россию, причем точно также, как и Гитлер – внезапно, и будут бить они нас всей мощью имеющихся у них сил, в том числе и ядерных. О какой-то ограниченной Третьей мировой войне не может быть и речи.

Кто в этом сомневается, пусть обратится к истории ядерных ударов американцев, самой «демократической» нации, по мирным жителям Хиросимы и Нагасаки.

Конечно, если бы руководство страны не сделало просчетов в оценке возможного времени нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, то наши