Благодарю за память. Привет и Божие благословение всем.

Вере Николаевне

Зарудной

17/I—54

Получил Ваше письмо об о. Всеволоде. Уже то, что Вы неспокойны, свидетельствует о Вашей неправоте. Лицемере, изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоего. Здесь указывается на глубокий психологический факт. Если человек с помощью Божией очистится от греха и тем самым будет чисто смотреть на все, то: 1) все покажется ему в другом свете и тогда только он даст правильную оценку всему, 2) тогда в сердце его будет одна любовь ко всей твари и непостижимая жалость, и желание, чтобы никто не страдал, никто ни в чем не потерпел вреда (см. Исаак Сирин, сл. 48). Только тогда и можно учить ближнего (да и то по указанию благодати Божией), и тогда слово будет действенно, полезно, будет исцелять, а не ранить. А пока не достигнем такого состояния — надо не лезть в учителя. Если бы Вы побольше молчали с о. Всеволодом и только кратко отвечали, если Вас спросят (да и то следовало бы говорить не как свое, а как мнение тех или других святых Отцов), то и о. Всеволод к Вам относился бы иначе, да и сказанное Вами могло бы заставить его призадуматься или заинтересоваться теми, на кого Вы ссылались.

Преподобный Нил Сорский никогда не отвечал от себя, а только излагал мнение св. Отцов. Если у них не находил сразу решения, то и он не давал ответа, пока не найдет мнения св. Отцов о данном предмете. А мы сами ничего не зная, по слуху или просто потому, что “мне так кажется”, говорим целую кучу. Умный человек сразу поймет легковесность наших слов и нас осудит. Им надо или доказать Ваше мнение, или сослаться на достаточный авторитет. Могли Вы это делать? Конечно, нет. Так и не удивляйтесь его холодности.

У Вас слишком много сору в голове или, лучше сказать, в сердце, поэтому в особенности надо молчать. Только на прямой вопрос можно очень кратко ответить, ссылаясь на свое незнание (что поистине так!), только бы не оскорбить человека молчанием. Все мы находимся в “злейшей прелести”, по выражению преп. Симеона Нового Богослова, т. е. во тьме, в заблуждении, в рабстве у дьявола. Только немногие бывают освобождены Господом от этого состояния. Как же слепой может вести слепого? А Вы все всех учите. Перестаньте!

Мытарь не учил, а с сокрушением говорил: Боже, милостив буди мне, грешному, говорил не только в церкви, а и всегда имел это устроение (иначе и в церкви не мог бы так молиться). Мог ли он, да и всякий в таком состоянии, учить других? Ясно, нет. А для находящихся в рабстве у греха и дьявола только и есть правильное состояние — состояние мытаря. Когда оно охватит всего человека, тогда только в нем будет совершаться сила Божия. Сила Моя в немощи совершается, т. е. когда человек придет в состояние мытаря (в смирение) — тогда в нем будет совершаться сила Божия и выводить из Египта в землю обетованную. Другого пути нет. Если я пишу Вам это, то на правах духовника. Простите.

Господь да хранит Вас и вразумит на все благое. Привет и благословение Божие Вам и всем знакомым.

Поклон дедушке [о. Всеволоду]. Прошу вспомнить обо мне.

Вере Николаевне

Зарудной

12/XII—54

Не могу заставить себя прочитать вторично Ваше письмо, чтобы на все ответить, да и не считаю полезным, серьезным и нужным. Ответ был и остается один и тот же: не ищите от себя больше, чем можете дать. По немощи телесной и душевной достаточно для Вас будет с полным сознанием говорить как можно чаще во всех положениях и состояниях, и местах: “Боже, милостив буди мне, грешной”. Этого вполне достаточно и для разбойников, чтобы получить прощение грехов, а тем более для тех, у кого нет смертных грехов. А Вы все ищете чего?то, чего и сами не знаете или на что заведомо не имеете сил.

Не унывайте, чаще вспоминайте о смерти и предстоянии пред Богом. Постов не соблюдайте телесных, а сохраняйте по силе душевный пост: воздержание языка, очей, ушей, воздержание от лакомств, осуждения и проч., и проч. Этот пост доступен и больным, а нужнее телесного, тем более при Вашей слабости.

Вере Николаевне

Зарудной

Вы слишком много значения придаете тому, что о Вас думают, что скажут и проч. Какое значение имеет суд человеческий? Что если весь мир будет превозносить кого либо, а Господь скажет ему: “Не знаю тебя»! Что произошло с фарисеями? Так же бесполезно и в себе копаться да судить себя судом человеческим! Не лучше ли всегда говорить с мытарем: Боже, милостив буди мне, грешному!

Мы каждый день читаем молитву: “Боже, очисти мя, грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою…” Кто составил эту молитву? Знаете? Преп. Макарий Египетский, один из величайших Отцов, достигший совершенства духовного, на земле еще живя, был и жителем небесной обители. Вот как оценивали себя и свой труд угодники Божии, друзья Божии.

А мы постоянно ахаем, да охаем: “Ах, я не так сказала! Ох, как обо мне могли подумать…” Как будто мы только в этот раз не так сделали или поступили. А святой Отец говорит: “Николиже [никогда] сотворих благое пред Тобою, очисти мя, грешнаго”.

Будьте здоровы. Спасайтесь. Все Господь устроит, да добрые люди. Вреда мне никакого не сделали. Привет знакомым. Господь да благословит Вас.

Вере Николаевне

Зарудной

Мир Вам! Все еще удивляетесь, что много худого проявляется в сердце Вашем по тому или другому случаю. А я всем всегда говорил, что в нас таятся все страсти и грехи, только проявляются они при соответствующих условиях. Прибавьте к этому, что мы находимся под постоянным обстрелом от дьявола, внушающего нам всякие греховные помыслы, влечения, настроения и проч. Блюдите убо, како опасно ходите. Темже мняйся стояти да блюдется, да не падет. Не приходится нам ожидать от себя безгрешия. Не грешим мы только пока держит нас Господь, а как только предоставит нас себе, так мы и валимся в ту или другую яму. Потому?то и велено просить: “Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго”.

Не удивляйтесь и Вы своим падениям, а смиряйтесь и, как мытарь, чаще говорите: Боже, милостив буди мне, грешной! Люди все считают, что эта молитва не для них, а между тем, по словам св. Отцов, никакая молитва и не принимается Богом, если в ней нет настроения мытаря. Ищут высоких состояний в молитве, а это есть прелесть. Мы так испорчены, грешны, такой неоплатный долг имеем пред Богом, что если бы и всю жизнь неумолкаемо взывали: “Боже, милостив буди мне грешному!” — то и тогда не могли бы считать себя освобожденными от долга. Кроме греховного долга есть еще долг благодарности Господу. Для уплаты этого долга не хватило бы нам и миллиона жизней! Остается поэтому смириться, сознать, что не наши дела спасают нас, а непостижимое милосердие Божие, и в надежде на это милосердие и взывать: “Господи помилуй! Боже, милостив буди мне, грешному!” Смиряяй же себя — вознесется в Царствие Божие.

Терпите и надейтесь не на себя, а на Господа. Простите. Господь да благословит Вас.