В воскресенье Ростик ездил к матушке. Лиле не предлагал – и она была счастлива.

Однажды ее свалила жестокая ангина, и она две недели пролежала дома. От нечего делать залезла на сайт знакомств и стала переписываться с французом по имени Жак. Жак был симпатичный холостяк сорока пяти лет. Писал, что восемь лет жил с какой-то тетенькой, русской по происхождению, и тогда выучил русский язык. Тетеньку ту он очень любил и даже хотел на ней жениться, но… Не сложилось – бедная женщина разбилась на машине.

Теперь Жак (для близких – Жако) хотел только русскую. Молодых не надо – что он, дурак? Старые (после сорока, гад) тоже ни к чему. Чуть за тридцать, шатенка, стройная, без вредных привычек. Да! Непременно – хорошая хозяйка! Жако очень приспособился к русским щам и блинам!

Лиля посмеялась и отправила свою фотографию – там, где она сразу после Турции. Пять лет назад.

Жако написал, что она – супер! И переписка активизировалась и уплотнилась. Теперь, как только за Ростиком закрывалась дверь, Лиля ныряла в постель и открывала ноутбук.

Про то, что она замужняя женщина, естественно, не писала.

А Жако не в меру возбудился и стал активно приглашать Лилю в гости. Написал честно – билеты за твой счет, кормежка и транспорт – за мой. Не очень благородно, зато честно. Да и к благородству и щедрости Лиля привыкнуть не успела – так складывалась жизнь.

Конечно, она относилась ко всему с юмором и несерьезно. Конечно, ни в какой Марсель она не собиралась – ни за свой счет, ни за чужой. Да и вообще не очень верила всем этим виртуальным знакомствам. Так, от нечего делать развлеклась, одним словом, скрасила свой досуг, поправилась и засобиралась на работу.

Даже писать французу стало некогда – так, раз через раз. А уж он строчил!

Дело кончилось тем, что ее переписку прочел молодой муж, и это повергло его в глубочайший шок. Что, впрочем, абсолютно нормально.

Лиля рассмеялась и рассказала все начистоту. Думала, что посмеются вместе. Но мужу было не до смеха. Начался скандал. Потом она обиделась на то, что Ростик залез в ее компьютер.

Ростик ответил, что между мужем и женой тайн быть не должно. Лиля с этим не согласилась. Скандал разгорался и набирал силу. Ростик кричал: она престарелая потаскуха и предательница, что он ее подобрал на помойке и осчастливил. Лиля крикнула ему в лицо, что это она снизошла до напыщенного, занудного и невостребованного придурка, к тому же еще и практически импотента.

Ростик задохнулся от злобы и крикнул Лиле, чтобы она валила. А она уже стащила с антресолей чемодан и принялась яростно бросать туда свои вещи.

Через полчаса она хлопнула дверью и вышла из подъезда.

Зинаида встретила ее с мерзкой улыбочкой на лице. Типа – сходила замуж? Лиля не ответила и легла на кровать лицом к стене. Зинаида подсела на край кровати, погладила Лилю по голове и терпеливо объяснила, что все мужики – козлы. Лиля не возражала. Потом Зинаида предложила выпить, и Лиля не отказалась.

Выпили бутылку водки, закусили солеными огурцами. Зинку быстро сморило, и она рухнула одетая на кровать. Лиля вышла в коридор и набрала номер Марика.

Марик ничего не понял – Лилька ревела белугой. А потом сказал:

– Приезжай, зайка! Поревем вместе! Лолка меня бросила и нашла богатого папика.

Лиля схватила такси и через сорок минут стояла у двери Мариковой квартиры.

Они тепло обнялись, дружно похлюпали носами, выпили остатки коньяка – совсем на донышке, по маленькой рюмочке, и улеглись в кровать.

От нежности Марика, от его теплых рук и ласковых слов реветь хотелось еще пуще. И она себе не отказывала.

Утром Марик сварил ей кофе и сделал бутерброд. В дверях приобнял и сказал:

– Ну звони!

Лиля вышла во двор, села на лавочку и стерла номер его мобильного.

С работы она уволилась через три дня. Никто не держал – в столице, как всегда, рабочих рук было в избытке.

Лиля решила пару недель отдохнуть, а уж потом приниматься за поиски новой работы.

Хотелось просто поваляться, почитать книжки, полистать журнальчики. Просто ничего не делать. Зинка уехала на родину, в Смоленск. Лиля наслаждалась одиночеством и тишиной.

Делать было нечего, и она написала Жако. Жако обрадовался, опять принялся настойчиво зазывать в гости. И даже предложил купить билет!

Лиля подумала: «А почему бы и нет? Чем черт не шутит? Почему бы не съездить во Францию, тем паче – на халяву?»

Она сделала визу, и пылкий Жако выслал электронный билет.

Лиля сделала новую стрижку, купила модные туфли на платформе и легкий симпатичный жакетик голубого цвета.

Через две недели она, возбужденная, очень волнуясь, стояла в аэропорту французского города- порта.

Жако радостно махал ей рукой. Он легко подхватил ее небольшой чемодан, обнял за плечо и потащил к выходу.

Машина у него была старенькая и маленькая, но он объяснял, что в Европе это лучший вариант – в смысле парковки и дешевого обслуживания.

Да какая разница, какая у Жако машина! За окном мелькала Франция! Самая настоящая! Самая французская Франция! Лиля смотрела во все глаза и не могла наглядеться.

Все ей казалось каким-то волшебным и сказочным сном. Только немного мешал шустрый Жако, трындел без умолку обо всем на свете. Лиля кивала и говорила «угу».

Квартирка у Жако была крохотная – даже по нашим скромным меркам. Одна комната и кухня-прихожая. На кухне один стол и одна полка, плитка с двумя конфорками и раковина на две чашки. Находилась квартирка в рабочем районе недалеко от порта. Внизу, прямо под единственным окном, располагалось шумное кафе, из которого сильно пахло рыбой и подгорелым маслом. Жако объяснил, что, когда погибла его подруга, квартиру он поменял. Зачем ему одному больше? Хозяйства он не ведет, кормится в едальне на первом этаже. Работает много – здесь только ночует. Да и жилье в Европе стоит недешево.

Лиля приняла душ (дырка в полу и рваная клеенчатая штора. В сантиметре – унитаз с цепочкой), переоделась и объявила, что к подвигам готова. Жако показал ей город. Подъехали к морю, и Лиля пожалела, что не взяла купальник. Вода, разумеется, была холодная, но солнце припекало почти по- летнему, можно было бы позагорать. Обедали в кафе под домом. Жако объяснил, что дружит с хозяином и у него здесь большие бонусы. Ели жареную рыбу (ничего особенного, похоже на наш минтай), вкусный рыбный паштет (розовая замазка с селедочным запахом), картошку фри и пили пиво. Лиле хотелось вина, Франция все-таки, но Жако сказал, что вина выпьют дома (здесь оно так себе, не стоит).

Лиля думала о предстоящей ночи и немного нервничала. В квартире была всего одна кровать.

Но все волнения оказались напрасными. Жако улегся на надувной матрас и через минуту захрапел. У Лили разболелся желудок, с улицы несло гарью и селедкой, кровать была узкой и подушка деревянной.

Она смотрела на спящего Жако и задавала себе вопрос: что она здесь в принципе делает?

Утром болели голова, спина и живот. Жако сварил кофе и помчался на работу. Пообещал «веселые выходные» и предложил Лиле прогуляться по окрестным магазинам.

Лиля налила себе кофе и заглянула в холодильник. В холодильнике было, мягко говоря, пустовато. Она вздохнула и стала одеваться. На столе лежала записка с адресом. «Заботливый, – подумала Лиля. – Это чтобы я не потерялась». Магазинов в райончике было мало, все они – ни дать ни взять наше сельпо. Лиля повертела в руках пару босоножек, пощупала жесткую ткань кофточки, вздохнула и вышла. Нашли, чем удивить! Думают, наверное, что мы по-прежнему дикари и варвары. Потом она зашла в маленький супермаркет. У кассы стоял развеселый чернокожий в наушниках и громко подпевал невидимому исполнителю. Лиля купила яиц, муки, молока и овощей. Еле дотащила тяжеленные пакеты и принялась готовить ужин. Блины так блины! Но блины не хотели сходить с поцарапанной сковородки, пригорали и рвались на части. Кастрюли для первого не было в принципе. Лиля спустилась в кафе и попробовала