поболтать надо было, а тут он мне прямо навстречу. Лицо белое, блестит и вроде как серым делается. Обеими руками за грудь держится. Глядит прямо на меня, рот открывает, вроде сказать что-то пытается, но там вечером шум такой стоит. Брови подняты, как будто удивлен чем-то. Представляете? Я подскочил, когда он оседать стал, едва подхватить его успел, чтобы на пол опустить тихонько. И заорал, и все тут же затихли, а потом какие-то шлюхи вопль подняли, после один по телефону кричать стал, чтобы скорую прислали. Он вовсе холодным сделался через полминуты после того, как я на пол его положил.

— С кем он разговаривал? — спросил я. — Наедине с кем говорил?

— Ну, с дешевкой какой-то пришлой. Нездешней. Последние пару недель она мелькать тут стала. Блондинка крупная. Назвалась Нэн и еще как-то.

Я посмотрел на Джонни Хупера. У нас с ним одновременно появилась одна и та же мысль. Он кивнул и вышел из комнаты. Кид заметил, как мы обменялись взглядами:

— Что происходит?

— По твоему разумению, какое дело эта женщина пыталась провернуть?

— Я о таких вещах без понятия.

— А если подумать?

Кид Джилберт пожал плечами.

— Должно быть, что-то по женской части. Выглядело так. Имела, должно быть, пять или шесть девиц, а ее поперли откуда-нибудь, может законники обложили или отстегивать слишком много приходилось, вот и собралась сюда дело свое перевести, ну и знала, наверное, что с Джеффи утрясти это надо, потому как тут так водится, не давать же полиции на лапу, так вот — Джеффи и должен был решить, какой навар на этом возможен, да чтобы и не отразилось это на делах, которые уже крутятся.

Вошел Джонни с одной фотографией из Янгстауна.

— Она? — спросил он Кида.

— Точно, — ответил тот. — Волосы теперь у нее по-другому, и сама она постарше, чем на картинке. — Он криво ухмыльнулся. — Быстро я ответил, да? Похоже, я ее сдаю. Может, я должен был сказать, что в жизни ее не видел, да только от Джеффи, сколько я его знал, ничего кроме добра не видел, и чего-то мне кажется, все не так было, как раньше думали.

— В больнице это случайно заметили, Кид. Она воткнула в него что-то стальное, что-то длинное и тонкое, в левую сторону, спереди, прямо в самое сердце. Чем-то таким тонким ткнула, что, скорее всего, ранку бы и не заметили.

Сжав свои разбитые пальцы в кулаки, чем-то напоминавшие две картофелины, он невидящим взглядом уставился в стену моего кабинета.

— Слышал, однажды в Бостоне такое сотворили с помощью куска проволоки. С чего бы ей пойти на такое?

— А ты как считаешь?

— Все остальное вроде тихо, так что, должно быть, от Макейрэна привет. — Он вздохнул. — А шанс такой у нее первый был. Сечете? Парни, которые за Джеффи ходили, обычно рядом с ним держались. Раза три-четыре ей с ним пришлось словами переброситься, чтобы они ее на подозрении перестали держать. У нее здоровая такая сумка была из соломы, — большая — спрятать в ней чего хочешь могла. Может, она ему какие цифры дала посмотреть, что за выручка, процент какой платить, а там могла за спину ему зайти немного и воткнуть в него эту штуковину. Вышла оттуда вслед за ним, смеется и болтает, вроде и не заметила, что с ним что-то стряслось. Когда все вокруг него собрались, ее я больше не видел. Вечером в такой час, даже если бы он заорал, когда она с ним это сотворила, никто бы его и не услыхал. Знаете, лейтенант, то, что она с Джеффи сделала, дешевка эта, должно быть, не первый раз сотворяет.

— Кид, мы хотим, чтобы ей думалось, что она чисто сработала. Мы хотим, чтобы Макейрэн считал, что она чисто сработала. В газетах распишут, что произошел сердечный приступ, потому что и им так сообщат. Если утечка будет, мы станем считать, что это от тебя пошло. И мне сдается, что теперь, когда Джефф Кермер нас покинул, мы можем причинить тебе массу беспокойства.

Он заговорил с чувством собственного достоинства, что меня очень удивило.

— Незачем говорить такое Киду. Никакой массы беспокойства вам мне не причинить, я и так убит тем, что скончался Джеффи. Вот и буду держать язык за зубами, потому как вы меня об этом просите. Не собираюсь важный вид делать, мол, такое знаю, что другим не ведомо. Но одно скажу вам. Увижу дешевку эту — подойду с улыбкой, боковым в живот, правой в челюсть — и можете забирать ее после этого.

— Ладно, Кид. Ты знаешь, на какой машине она ездит?

— Ни разу не видел ее на улице возле «Холидей».

— Одета она как была?

— Всегда в брюках и в свитере, высокие каблуки, накидка из меха, белые перчатки и большая сумка, духами так и разит, штукатурки на лице полно, все время сигарета в углу рта. Без шапки всегда. Пьет она — слышал, как заказывала — водку с содовой, немного мяты и один кусок льда. Голос для женщины низковат. Знаете, крупная такая, но не жирная. По-моему, всегда одна приезжала и так и горела, чтобы с Джеффи с глазу на глаз переговорить. Если тебе вздумалось убить такого человека, как Джеффи, то все верно рассчитано. Чертовски верно, чтоб ей провалиться. — Он поднялся. — Я вам больше не нужен? Тогда я пойду один побуду. Очень стану по нему скучать.

Когда он ушел, мы с Джонни Хупером стали все это обсуждать, размышляя вслух.

В итоге мы пришли к выводам, которые нас более или менее удовлетворяли. Убийство Кермера входило в планы Макейрэна. Миллер и эта Фрэнкел присоединились к Макейрэну задолго до массового побега из тюрьмы. И вот она, с наглостью отпетого убийцы, раз за разом приезжала в город, пока не сделала с ним что планировалось, возможно, передав ему на прощанье привет от Макейрэна. Морган Миллер решил здесь ублажить Макейрэна, к тому же это создавало дополнительную неразбериху, отвлекало часть наших сотрудников и машин, давая им больший простор для осуществления их основной операции. В логове Макейрэна было минимум четверо мужчин и женщина, у которых имелись две машины. Однако нам не следовало отбрасывать возможность того, что Миллер привлек еще кого-нибудь с подобными талантами.

Джонни Хупер сказал:

— Фенн, у них было полно времени, чтобы спланировать что-то выдающееся, и денег припрятано у них для этого в достатке. Операция, что они задумали, может оказаться гораздо более амбициозной, чем мы себе это представляем. Но теперь они могут стать жертвами собственной удачливости. На их взгляд, единственное, что нарушило их план, это то, что ранили Келли. Возможно, они замыслили весь город обчистить, все места, где хранятся деньги. Если меня спросить, скажу, что ужасно рад, что Мег согласилась подсадной уткой стать. Но вот сдается мне, что надо бы все это проделать, не дожидаясь субботы.

— Ты слышал, что майор Райс сказал. К воскресенью мы все приготовления закончим, чтобы ничего не сорвалось. А во время уик-энда народ, возвращающийся после отдыха на холмах, отвлечет внимание от нас, когда мы в нужные места выдвигаться станем. К тому же в воскресенье мы сможем организовать для Мег прикрытие с помощью внешне обычных машин так, чтобы ни у кого подозрения не возникло. И у нас есть намек на их график — если вспомнить разговор Макейрэна с дочкой Перкинсов.

Однако оба мы знали, равно как и Лэрри Бринт и майор Райс, что имеем дело не с такими людьми, чьи замыслы способны предугадывать. Каким-то образом им удалось проникнуть в тюрьму особо строгого режима и освободить своих дружков. Каждому из них было нечего терять, и двигало ими нечто более сильное, чем обычная жадность. Они жили убежденностью в безошибочности собственных расчетов, игнорируя тот факт, что в конечном итоге победить не в силах, однако были в состоянии одержать немало мелких кровавых побед — перед неизбежным уничтожением.

Когда я приехал домой в девять вечера в субботу, все приготовления были завершены. Прогноз погоды был хорошим, ожидался теплый денек, один из тех, когда жителей долины так и подмывает отправиться на нагорье. Жена детектива Чака Уэста должна была рано утром в воскресенье заехать к нам