Она держалась долго. Покажи. (Рассматривает цепь.)
Вот первая награда Фердинанда, Тогда еще эрцгерцога, за то, Что я помог ему в войне фриульской… Я по привычке… нет, из суеверья, Как талисман носил ее поныне, Желая счастье приковать к себе, Которого благоволеньем первым Она была… Разорвалась, и пусть! Я новое готов изведать счастье, Уже бессилен этот талисман. Камердинер уходит с одеждой. Валленштейн встает и, пройдясь по залу, останавливается в задумчивости перед Гордоном.
Как ожило передо мной былое! Себя я вижу при дворе маркграфа, Где были мы тогда с тобой пажами. Меж нами часто разгорался спор, Охотно ты читал мне наставленья, Бранил меня за смелые порывы, За высоко взлетавшие мечты, И золотой держался середины. Но, вижу, мудрость подвела тебя, Состарила тебя, увы, до срока; Когда бы я к тебе не подоспел С моей звездой счастливой, ты в глуши, Забытый всеми, тихо догорал бы. Гордон
Нет, герцог! Рад укрыться с челноком Рыбак в надежной пристани, взирая, Как в бурю терпит бедствие корабль. Валленштейн
Так ты в надежной пристани, старик? Я — нет! Меня кипучая отвага По жизненным волнам еще бросает, Надежду я зову своей богиней, Я бодр, я духом юн, не то что ты; Могу без лишней скромности сказать, Что над моею русой головою Десятки лет промчались без следа. (Проходит большими шагами по залу и останавливается на противоположном его конце, против Гордона.)
Не принято ль считать коварным счастье? Оно мне верным было, над толпой Оно меня приподняло любовно И по ступеням жизни вознесло Могучею, божественной десницей. В моей судьбе и в линиях руки Все необычно. Разве можно мерить Обыкновенной меркой жизнь мою? Я при отливе на мель сел, но вот Уже бегут, шумя, прилива волны… Гордон
Напомню о старинной поговорке: День к вечеру хвалите. Годы счастья Надеждой пусть не обольщают нас, — Надежда посылается несчастным. Счастливым надо трепетать, ведь чаши Весов судьбы то вверх идут, то вниз. Валленштейн
(усмехнувшись)
Ты, как бывало встарь, заговорил… Я знаю, в мире все непостоянно И злые боги требуют с нас дань; Язычникам известно это было: Чтоб гнев богов ревнивых отвратить, Они в свой дом несчастье призывали, И кровь людей лилась на алтарях.
