Традиционно люди «высшего общества» не занимаются ни критикой, ни рекомендациями по изменениям — они просто отдают приказы, и значительно более конкретно оформленные, чем попытки что-то изменить или реформировать.

На мой взгляд, если уж так надо повесить ярлык, то усилия по изменению людей больше характерны для «нижней прослойки среднего класса». Подобная деятельность также вполне обычна и для пролетарских активистов.

Когда вы «выше», то делаете меньше, а являетесь — большим или чувствуете, что являетесь.

В сказках советы королю дают крестьяне или даже нищие; часто советчиками оказываются мудрецы. А давали ли короли когда-нибудь советы мудрецам или хотя бы нищим?

Люди «высшего класса» или те, кто считает, что принадлежат к нему, сосредоточены на подражании королям и им подобным, то есть тем, кто действительно является «самым-самым».

Эта картина традиционна, да и сейчас положение дел не слишком изменилось, если вообще есть изменения. «Высший класс» по-прежнему существует во всех странах. Чем выше вы поднимаетесь, тем меньше интереса к учебе вы там встречаете, не считая, конечно, пустых разговоров.

Конечно, и в низшем классе есть множество невежд. И, полагаю, они введены в заблуждение именно многословным якобы «высшим классом» (я имею в виду литераторов, композиторов, учителей, ученых- схоластов, художников и им подобных деятелей по распространению информации), навязавшим обществу мнение, что сия разношерстная компания и есть «высший класс».

Однако не стоит беспокоиться. Вспомните высказывание: «Высший класс на земле вряд ли дотягивает до низшего класса на небесах». В конце концов, наша корреспондентка пишет, что она «религиозна», и поэтому такая цитата, скорее всего, принесет ей некоторое утешение.

В.: Как вы можете оправдывать влияние, оказываемое на людей против их желания? Разве можно сделать что-либо доброе путем обмана?

О.: Я ничего не знаю о влиянии, которое оказывают на людей против их желания, и вы должны быть уверены, что знаете, о чем говорите, употребляя слово «обман».

Рассмотрим сначала вторую часть вопроса: возможно, вы называете обманом, когда что-то делают, не ставя другого человека в известность. Хорошо, а как насчет тайной благотворительности?

Как насчет помощи, которую оказывают, делая вид, что никакой помощи нет? В вашем представлении об обмане есть по меньшей мере изъян; люди используют подобные броские фразы, совершенно их не обдумывая.

Но если говорить о влиянии, оказываемом на людей против их желания, то хотелось бы рассказать такую историю.

Однажды некий человек пришел к доктору и сказал:

«Я знаю, что лекарства не могут излечит мою болезнь, я это вывел из собственного опыта общения с докторами и из своих убеждений. Если вы так мудры, как о вас говорят, — излечите меня без лекарств, как я того хочу».

Доктор дал пациенту тросточку и сказал:

«Возьмите эту трость и ежедневно, в течение двадцати дней, совершайте с нею прогулки в три мили, а затем возвращайтесь ко мне».

Когда этот человек пришел к доктору в следующий раз, он был уже здоров. Доктор сказал:

«Вы не верили в действенность лекарств, поэтому я обработал ручку тросточки лекарственным порошком. Ваша рука потела, и порошок проникал в организм».

Возвращаясь к действию против желания, спросим, чего же на самом деле ХОТЕЛ пациент: излечиться или не применять лекарств? Я советую вам, во избежание путаницы в голове, не пользоваться идеями, встретившими поддержку, и стараться мыслить самостоятельно.

Недавно я беседовал с одним выдающимся ученым[12] и изобретателем. Он объяснял мне, как обращаться с новой бытовой машиной.

Я сказал:

«Все прекрасно, но машина требует, чтобы за ней присматривали. Не могли бы вы настолько ее автоматизировать, чтобы домохозяйке не надо было каждый раз, после звонка, выполнять разные действия? Ведь это требует времени».

Он ответил:

«Эта машина — 'гибрид' технологии и психологии. Путем тестирования мы установили, что человек охотнее купит машину, если будет думать, что без него она функционировать не сможет».

И это напуганное создание является венцом творения. Да, именно он — реальный человек двадцатого века, а не тот мифический персонаж, которым он себя считает.

Я слышал, как вы говорили, что прочли в переводе несколько моих книг и что перевод был нехорош.

Я слышу подобные высказывания с тех самых пор, как около тридцати лет назад была переведена моя первая книга.

В самом деле, мне об этом говорят, пишут и даже останавливают меня на улице, привлекая мое внимание к данной проблеме.

Такие люди никогда не бывают удовлетворены, и это является главной их характеристикой.

Вы спросите, откуда я это знаю и почему придерживаюсь именно такой точки зрения, а не думаю, что люди стремятся оказать помощь и действуют из лучших побуждений?

Два обстоятельства: первое — опыт, второе — проведение соответствующих экспериментов.

Опыт говорит мне, действует ли человек из лучших или из худших побуждений. Эксперимент же может дать весьма забавные результаты.

Например, когда я посылал жалобщика указать переводчику на ошибки, дело доходило чуть ли не до рукопашной. Это никогда ни к чему не приводило, и чаще всего оказывалось, что ни тот, ни другой не знают, что значит ПРАВИЛЬНЫЙ перевод. Опять-таки бывает, что критику удается убедить переводчика в том, что тот ошибся, но при этом сам он, критик, не всегда прав. Мне известны случаи, когда весьма настойчивый человек оспаривал адекватный перевод и ему удавалось убедить переводчика изменить текст; а позднее я обнаруживал, что не было иного мотива его менять, кроме того, что у критика более сильная личность и он запугал переводчика!

По этим и другим причинам я в течение многих лет избегал данной темы.