Как-то к Эль-Шаху пришел знаменитый ученый.

Он решил, что отныне будет смиренным, и сформулировал свою просьбу так:

«О Учитель века! Я молю, чтобы ты научил меня суфийскому Пути и склонил свое ухо к некоторым моим проблемам».

Бахауддин ответил:

«Для начала вам следует уяснить, что если завершено первое, то будет и второе. Вы воображаете, что изучать суфизм и уделять внимание своим проблемам — две разные вещи. Эта двойственность мышления лишает людей способности достичь Истины собственными силами. Если ваши проблемы решены, вы будете на Пути. Если вы на Пути, ваши проблемы будут решены».

Ученый воскликнул:

«Придя к вам за учением, я тем самым признал, что мне необходимо учиться. Из этого следует, что и мои мысли, и слова, безусловно, далеки от совершенства. Поэтому я прошу вас дать мне лекарство от моей болезни вместо разговоров о ней!»

Учитель сказал:

«Вы считаете меня учителем и в то же время пытаетесь советовать мне, что с вами делать. Вам для начала нужно разрешить эту, вторую, двойственность — вы не знаете, как думать или действовать, но вместе с тем указываете мне, как вас следует лечить».

«Я осознаю, что род моих занятий сделал меня чересчур чувствительным к критике», — заметил ученый.

Бахауддин ответил:

«То, что вы называете критикой, можно рассматривать как описание. Но, чем бы это ни было, важно, как слова восприняты и каков результат. Если критика и чувство вашего личного благополучия каким-то образом соединятся друг с другом, вы не сможете извлечь пользы из подобной алхимии (трансформирующей энергии)».

В мире циркулирует очень много разной информации, множество осколков знания и его искажений, и поэтому лишь немногие люди могут успокоить свое сознание и достаточно долго поддерживать его в подобном состоянии, чтобы их учеба смогла выйти за пределы крайне примитивной стадии.

Они полагают, что части знания можно просто прибавлять одно к другому, как предметы в коллекции.

Собирать знания таким образом и в самом деле можно, но лишь когда знаешь, куда помещать различные его виды.

К несчастью, люди этого не знают.

Согласно древней истории, жил когда-то человек, который возжелал учиться духовным наукам у одного мудреца. Человек этот был до отказа набит всякого рода убеждениями и теориями, причудами и фантазиями и т. д.

Мудрец сказал:

«Я, конечно, научу тебя, если смогу. Ты должен оставаться здесь и во всем мне служить».

Ученик поселился в доме мудреца и выполнял все его приказания.

Однажды он сказал своему товарищу:

«У меня есть сомнение относительно нашего учителя. Он сказал, что научит меня, если сможет. Какой же он наставник, если то ли может, то ли не может наставлять?»

Мудрец услышал его. Он вызвал ученика, достал два меча и сказал:

«Вложи их в эти ножны».

«О достойнейший, — пробормотал ученик, — как мирный человек вы, возможно, не знаете того, что знаю я, бывший солдат. Нельзя вложить два меча в одни ножны…»

«Именно это, — сказал старик, — я и пытался объяснить. Ты, возможно, был солдатом, но этот опыт не научил тебя понимать возможности времени, места и людей».

В.: Что вы думаете о людях, которые пытаются вам противостоять?

О.: Как форму поведения, конфронтацию лучше всего можно понять, рассматривая ее в паре с противоположным феноменом — поддержкой. Люди, желающие кому-то противостоять или жаждующие поддержать кого-то, чаще всего поступают так потому, что их желание самоутверждения не может найти никакого другого выхода.

Именно по этой причине люди, считающие себя мягкими, спокойными или добросердечными, испытывают нужду в том, чтобы кому-то или чему-то противостоять или, наоборот, поддерживать. Чаще всего таким образом находит «приемлемый» выход скрытая агрессивность. Данный факт признавали древние психологи, да и современным он хорошо известен; обычным людям понимание подобной информации дается с трудом, так как они ищут видимые причины противостояния или поддержки, а не скрытую движущую силу этих побуждений.

Итак, налицо необходимость прояснить ситуацию, однако сделать это не просто потому, что, например, желание противостоять столь сильно (как аппетит, ищущий удовлетворения), что страдающего этим недугом невозможно убедить.

Если тщеславие и самомнение подавлены или иные выходы для них закрыты и человек не очистился от этих черт соответствующим образом, они будут питать желание нападать или поддерживать.

Явление конфронтации/поддержки весьма заметно проявляется в религиозных кругах, где прекратилось подобающее воздействие учения на индивидов и группы. Особенно подвержены этой болезни те, кто, практикуя скромность не там, где надо, отвергают социально приемлемые способы самовыражения. Во многих географических регионах на протяжении длительного исторического периода мы наблюдаем проявление данного феномена среди людей, чувствующих, что они были отвергнуты тем или иным авторитетным или властным источником.

Суфийские учителя, будучи не в состоянии принять определенных людей в ученики, часто становятся объектом конфронтации — «кислый виноград» в известной басне о лисе и винограде в данном случае может служить иллюстрацией такого поведения. Обычно оно причиняет больший вред тому, кто подвержен подобному образу мыслей, чем тем, кто предполагается в качестве мишени, поскольку неправильно направленные эмоции активизируют все виды желаний власти и зависть, что в итоге приводит к психическим расстройствам. Подобные психически неуравновешенные люди, как это ни странно, часто оказывают очень сильное влияние на других, и те в конце концов поддаются давлению и сами становятся такими же. В результате возникают эмоциональные культы, ныне известные большинству людей.

Эта проблема является одной из причин, по которым суфийское учение терпимо относится к самовыражению и в то же время освобождает человека от элементов тщеславия.

После того как я предложил задавать вопросы по уже опубликованным материалам, кто-то спросил меня в письме:

«Для суфиев есть вещи, которые следует делать, и есть то, чего делать не следует. Я слышал, что