— Разумеется, но им нужны данные испытаний. Где мне найти людей, которые согласились бы на себе опробовать мою идею?

— А как насчет меня в качестве подопытного кролика? — спросила она.

— Ты это всерьез? — На его лице появилась улыбка. — Ты идеально подошла бы для этой цели. Ты работаешь в офисе. На таких, как ты, и рассчитаны мои тренажеры.

— Другими словами, я не в форме.

— Ну, я слышал, как ты пыхтела, когда мы поднимались по лестнице на крышу.

Она тут же ударила его диванной подушкой.

— Врешь!

— Ха, слабачка, это все, на что ты способна?

Глория пристроила подушку на место.

— Я просто не хотела нанести тебе увечье.

— Мне? Увечье?

— Да. Готова побиться об заклад, что твоего заработка в магазине не хватает на взносы по медицинскому страхованию.

— Иди сюда.

— Что? — переспросила она.

Фил согнул руки в локтях и выставил их перед собой кулаками вместе.

— Можешь помешать мне раздвинуть руки?

В ее глазах загорелся огонек задора. Она схватила его запястья и сжала их что было сил.

Фил попробовал немного разъединить руки и не встретил особого сопротивления, хотя лицо Глории сморщилось от напряжения.

Фил нажал еще чуть-чуть, сдерживаясь, чтобы не огорчить Глорию.

Он чувствовал, как дрожат ее мускулы. На ее щеках появился румянец. Она закусила губу.

Фил заглянул ей в глаза, которые находились совсем недалеко от его глаз. Он посмотрел на ее рот, который находился совсем недалеко от его рта. Затем его взгляд сместился ниже, туда, где белела нежная кожа стройной шеи. Ее грудь находилась совсем недалеко от его груди.

О боже! Парень, ты, кажется, влип.

Если бы теперь он резко развел руки, Глория упала бы на него, и тогда ему пришлось бы поцеловать ее. По-настоящему. В губы. И может быть, немного поработать языком.

Однако Глории это вряд ли понравится. Сейчас она, скорее всего, не думала о поцелуях, а если и думала, то наверняка в ее мыслях был не он. Да и сам он не был до конца уверен, что это место должно принадлежать ему.

И все-таки он развел руки в стороны. Глория рухнула вперед, ударившись носом о его грудь. Схватив ее за плечи, Фил слегка отстранил девушку и встревоженно спросил:

— Нос цел? — Он надеялся, что Глория не почувствует, как сильно бьется его сердце.

— Все о'кей! Давай еще раз!

Только не сейчас. Его терпение было на исходе.

Нужно двигаться. Отодвинуться от Глории. Сменить настроение.

— Эй, хватит сидеть. Надевай свой тренировочный костюм и будем начинать.

— Прямо сейчас? — Глория удивлено посмотрела на человека, который был виной тому, что ее руки на какое-то время показались ей сделанными из желе. Да и все остальное тело тоже.

— Зачем откладывать? — Фил вскочил на ноги, всем своим видом демонстрируя немедленную готовность приступить к действиям.

Глории вечно не хватало времени для спорта, и она вечно откладывала это дело на потом. Поэтому она так и не приобрела себе тот модный спортивный костюм, который назойливо рекламировали по ящику вот уже второй год.

— Уговорил. Иди в свою квартиру. Я приду чуть позже, когда буду готова.

— Хорошо, даю тебе десять минут. Ни секундой больше. Иначе я приду и силой вытащу тебя отсюда.

Ладно, ничего страшного не случится, если она сходит к нему. Конечно, придется попотеть, но ведь это только на десять минут. Что такое десять минут для друга?

Приготовления отняли у Глории более десяти минут. В неглаженных шортах и тенниске она еще преодолевала последний пролет лестницы, когда дверь открылась, и оттуда высунулась голова Фила.

— Тринадцать минут, мисс.

— Ты забыл накинуть время на дорогу.

Ступив на площадку, Глория должна была признать себе, что у нее появилась одышка, хоть и не сильная.

— А где же кот?

— Заперт в спальне.

Дверь закрылась. Глория почувствовала некоторую нервозность.

— Мне нравится тут у тебя.

Вся мебель была сдвинута к стенам, а освободившееся пространство было занято тренажерами. На обеденном столе лежали бумаги. Должно быть, Фил ест, стоя у мойки, подумала Глория.

— Да, но я буду рад вернуться в свою собственную берлогу. — Жестом Фил показал ей, чтобы она встала у стены, и взял фотоаппарат.

— Снимок на память?

— Снимки до и после.

Она наморщила нос:

— Неужели нельзя обойтись без этого?

— Но ведь для рекламного проспекта нужны иллюстрации.

— Ладно, валяй. — Глория прислонилась к белой стене. — Мне улыбнуться?

— Нет, «до» ты должна выглядеть озабоченной. — Сработала фотовспышка. — Так, еще раз. Послушай, ты не могла бы немного выпятить живот и ссутулиться. Ты недостаточно убедительно выглядишь для «до».

Расслабив мышцы живота, Глория позволила Филу сделать снимки, на которых она должна получиться не слишком привлекательной.

— Надеюсь, ты закроешь мое лицо черным прямоугольником.

— Если ты будешь настаивать.

— Обязательно. А вдруг я стану верховным судьей или министром в правительстве Трюдо, и эти снимки всплывут, когда меня будут приводить к присяге.

— О'кей, я замажу черным среднюю часть лица. Согнись чуть-чуть. Так, теперь опусти голову. Очень хорошо. Твои подбородки проступают вполне отчетливо.

Ей сразу захотелось встать прямо и подобрать живот.

Фил вдруг спохватился:

— А весы? Я совсем забыл о них…

При слове «весы» у Глории перехватило дыхание. Ни за что. Даже ради Фила.

— Ты знаешь свой вес? — спросил он.

С точностью до унции.

— Да.

— Ну тогда скажи мне.

— Нет.

— Но, Глория…

— Если ты думаешь, что любая женщина, с которой ты, недотепа, будешь проводить испытания,