Неизвестно, когда ждать очередного приступа. Ирония в том, что эта неопределенность – единственная известная причина невроза беспокойства. Томительный страх ожидания того, что является неведомо откуда, так же отвратителен, как и сама внезапная вспышка. Даже сильные духом переносят такое с трудом.

Первый приступ случился месяца три назад, во второй половине дня. Носэ ехал в такси, возвращался в офис. У него потемнело в глазах, в затылке и шее вдруг потяжелело, закружилась голова. Впрочем, голова у него кружилась и раньше. Но тогда он подумал, что прихватило спину, и попытался успокоиться, разминая плечи. Однако в памяти всплывали зловещие слова: инсульт, субарахно-идальное кровоизлияние… Скольких его приятелей-однокашников за последнее время свели в могилу эти напасти. Причем многие умирали от инсульта из-за так называемого выборочного невнимания к неизбежным в их возрасте симптомам. Игнорировали старость. Носэ стало совсем худо. Он может умереть прямо здесь… Его бросило в холодный пот. Сердце заколотилось. От страха сбилось дыхание, пересохло в горле. Позвать водителя? Хотя чем он может помочь? Весь сжавшись, Носэ усилием воли сдерживал крик. Никто не должен узнать о приступе. Позже, размышляя, он понял, что на первый раз выкрутился, однако вскоре все повторится. Еще повезло, что первый приступ случился в такси. Но что делать на работе?.. От одной мысли об этом становилось не по себе. Нужно что-то делать. Но что?

По закону подлости второй приступ застал его на работе. Благо он сидел у себя в кабинете. Его раздирало два желания: звать на помощь – или обойтись без свидетелей. Носэ терпел. К счастью, ему никто не позвонил, не заглянул в кабинет. Иначе он бы не сдержался – страх смерти брал верх.

Носэ знал, что психоневротикам не рекомендуется читать литературу о собственном заболевании, но все же купил несколько книжек. Украдкой изучал их по ночам, когда жена и сын уже спали. В результате лишь узнал, что у него, похоже, невроз страха. Но отчего он возникает и лечится ли самостоятельно, выяснить не удалось.

Знал он и о существовании анксиолитиков – эти препараты помогают при неврозе страха,- но понимал: чтобы их получить, необходимо идти на прием. Трудно сказать, что помешало тогда Носэ вспомнить про институт Симы. А обращаться к любому специалисту он не решался, опасаясь, что об этом станет известно в компании. Когда же он прочел, что деградация личности может повлечь за собой прогресс невроза страха, вплоть до шизофрении,- все же собрался идти к врачу. В конце концов осмотрительные поиски надежного специалиста, способного гарантировать анонимность, натолкнули его на мысль о Симе – старом приятеле, с которым он виделся один-два раза в год. Лучшего консультанта и пожелать трудно.

– Куда удивительнее, что большинство людей живет, ни о чем не беспокоясь.

Когда Сима, выслушав, иронично произнес это, Носэ тут же стало спокойнее. Как хорошо, что у него есть такой старый добрый друг. При этом он полагал, что Сима переоценивает его интеллект и силу духа. Сима утверждал, что под воздействием силы духа страх растворится – субъективный опыт будет накапливаться качественнее, и Носэ, без сомнения, выздоровеет сам по себе. К тому же Носэ уяснил из книг, что его приступы вызваны отнюдь не психологическими проблемами среднего возраста. Переход из собственного детского мира к первому родительскому опыту отношений с сыном; пересмотр своего положения и обязанностей с получением первой руководящей должности; неприспособленность на фоне технических реформ – все эти проблемы он разрешил лет десять – двадцать назад. Помимо того, он без счета оказывался в центре всевозможных житейских распрей, так что с любой нынешней проблемой должен справиться без особого труда.

После встречи с Симой Носэ переложил полученные таблетки в пузырек из-под витаминов и начал украдкой их принимать. На некоторое время позабыл о приступах, но когда лекарства закончились, на третий день по пути домой его настиг третий и весьма сильный приступ. Дело было за полночь. Он не сдержался и велел таксисту гнать в ближайшую больницу. Однако по дороге приступ миновал, и он, передумав, велел ехать к дому Торатаро Симы. Тому следовало отдать должное: похоже, он тут же все понял и пообещал немедля составить программу лечения. И вот через неделю, сегодня вечером, Носэ предстоит встреча с психотерапевтом: выдающимся, по словам Симы, сыщиком снов по имени Паприка. Как в детской сказке.

Прошло еще несколько минут, заиграла «Satin Doll». Отворилась массивная дубовая дверь, вошла девочка. В таком заведении ей было явно не место. В красной маечке и джинсах. Куга произнес: «Добро пожаловать» – тоном следователя на допросе. Но девочка дала ему понять, что ее-то и ждет Носэ, и официант замер. Носэ растерялся, а у Дзинная округлились глаза.

Девочку подвели к Носэ, и она, склонив голову, произнесла:

– Я Паприка.

Ошеломленный Тацуо Носэ поспешно встал:

– Весьма… так сказать…

– Вы господин Носэ?

– Да, да, это я…- Изумление Носэ не поддавалось описанию – девочка не вызывала никакого доверия своим внешним видом. Он показал ей на диван напротив.- Прошу.

Девчонка была симпатичной, ростом с него самого, красивое веснушчатое личико. В тусклом свете ее кожа отливала загаром. Некоторое время она ерзала – Носэ показалось, как бы не в своей тарелке.

«Интересно, кто старше – мой сын или она?» С этой мыслью Носэ обратился к девушке – та беспрестанно озиралась:

– Ну что, барышня…

– Зовите меня Паприкой,- кокетливо промолвила она.

Носэ показалось, она специально выбрала такой тон, чтобы ему проще было называть ее этим именем. И он послушно поправился:

– Ну, Паприка, что будешь пить?

– То же, что и вы.

Носэ кивнул Куге, ожидавшему у столика, и поймал на себе его неодобрительный взгляд: «Как, престижнейший виски – этой малолетке?» Однако ответил официант легким поклоном и удалился.

Паприка пришла без ничего, никакой папки при ней не было. Передал ли ей Сима историю болезни и другие материалы? Или придется объяснять все заново?

Паприка, словно вглядываясь в душу изможденного Носэ, неожиданно улыбнулась:

– Господин Носэ, говорят, вы разрабатываете экологически безвредную машину? Расскажите.

Тон бойкий, но никак не хамский. 'Неглупая«,- подумал Носэ. Еще ему показалось, что она прикидывается беззащитной нарочно, чтоб ему было проще с ней говорить.

– Машины на газе с низким выхлопом существовали и раньше,- расслабившись, заговорил Носэ учительским тоном: этого она, видимо, и добивалась,- но и у них в выхлопных газах содержались оксиды азота и углерода. Так вот, наш разрабатываемый автомобиль – попытка их полностью устранить. Я сказал «разрабатываемый», хотя он уже готов.

– Выходит, вы уже создали продукт и собираетесь его продавать? И кому-то это не нравится?

– Именно. Конкуренты протестуют, внутри фирмы нападают завистники…- Носэ улыбнулся.- Но это мы как раз предвидели.- Последнюю фразу он добавил, чтобы Паприка не подумала, будто причина его заболевания лишь в этом.

Передались ли Паприке его опасения? Обронив единственное слово: 'Кошмар«,- она всем своим видом показала, что корпоративные распри ее больше не интересуют. Глотнув виски со льдом, она пробормотала:

– Не может быть! «Аскебаш»!

Стоявший рядом Куга обомлел от неожиданности, но тут же почтительно склонился:

– О, вам нравится?

На первый взгляд и прической, и одеждой Паприка напоминала скорее взбалмошную девчонку, но говорила она как взрослая женщина, а в глазах светился разум.