Катарсису.

- Но для чего?

- Не знаю, но этот вопрос весьма меня интересует. Лотерейным фондом заведует 'ЮниФай', так что у них есть файлы по Катарсису. Но почему они так интересуют Дэна? Подумай.

Оби-Ван вспомнил слова Андры.

- Наверное, он ищет для себя какую-то выгоду.

- Правильно, - сказал Куай-Гон. - Думаю, именно поэтому он и согласился помочь нам. Когда мы выберемся отсюда, у нас добавится объектов для исследования.

- А когда мы выберемся? - спросил Оби-Ван, поглядывая на дюрастиловую дверь.

- Мы выберемся, - спокойно овтетил ему Куай-Гон. Оби-Ван хотел бы быть так же уверен на этот счет. У него было такое чувство, что теперь, когда Ксанатос держал их в надежном месте, он вряд ли будет настолько глупым, чтобы выпустить их отсюда.

Они провели холодную ночь в камере. Оби-Ван проснулся до рассвета. Он лежал на матраце, открыв глаза. В камере не было окон, и он не мог отличить, где стены, а где пол. Он был окружен непроглядной теменью, словно парил в пустоте. Возможно, подобное чувство дисориентации являлось частью наказания. Единственным признаком того, что наступило утро, был включившийся в камере свет. Им принесли завтрак - немного черствого хлеба и слабый чай.

День тянулся медленно. Куай-Гон время от времени просил позволения связаться с властями, но все его просьбы были отклонены. Чтобы немного размяться, джедаи проделали ряд упражнений на растяжку связок и мышц. После они медитировали. Даже пребывая в плену, джедай должен сохранять чистоту разума, успокоить дух и поддерживать физическую силу.

Куай-Гон сидел на холодном каменном полу, медитируя. Внезапно он вздохнул и поднял голову: - Прости меня, Оби-Ван.

Оби-Ван удивился: - Простить вас??

- Ты должен вернуться в Храм. Мне не следовало позволять тебе сопровождать меня. Это было ошибкой.

- Решение было моим, - ответил Оби-Ван. - Я не сожалею о том, что нахожусь здесь.

Улыбка Куай-Гона была такой же тусклой, как освещение в камере: - Несмотря на то, что тебе холодно и ты хочешь есть?

- Я там, где должен быть, - сказал Оби-Ван. - Рядом с вами.

Куай-Гон поднялся на ноги: - Я был строг с тобой после того, что случилось на Мелида-Даане.

- Не больше, чем я того заслуживал, - Оби-Вана поразили чувства, написанные на лице Куай-Гона. Впервые бывший учитель вспомнил об их разрыве не с гневом, а с сожалением. Казалось, он с трудом подыскивает слова.

- Нет, Оби-Ван, я был более суров, чем ты того заслуживал, - поправил его Куай-Гон. - Теперь я вижу, что моя реакция на твой поступок была вызвана моими же ошибками, а не твоими. У меня не было возможности сказать тебе об этом. Я.. .

Внезапно Куай-Гон умолк.

- Он здесь, - пробормотал он.

Оби-Ван тоже почувствовал. Возмущение в Силе было подобно шороху ядовитого газа, просочившегося под дверью и наполнившего комнату. Он встал и повернулся к двери.

Дюрастиловая дверь открылась. На пороге стоял Ксанатос. Его черный плащ был отброшен за плечи, ноги слегка расставлены, руки лежат на бедрах.

- Наслаждаетесь отдыхом? - спросил он, изогнув бровь и улыбаясь. Куай-Гон молча смотрел на него.

- А, молчим, значит, - вздохнув, продолжал Ксанатос. - А я-то надеялся, что мы поговорим. Времени у нас немного. Для вас уже определено наказание.

- Нас не судили, - тихо произнес Куай-Гон.

- Конечно, судили, - ответил Ксанатос. - Вас обоих сочли слишком опасными, чтобы вы смогли выступить в суде.

- Мы имеем право выступить на собственном суде! Это нечестно! - воскликнул Оби-Ван. Ксанатос покачал головой: - О, я помню, как был так же молод. Тогда я тоже думал, что жизнь будет справедлива ко мне. До того, как встретил тебя, Куай-Гон Джинн.

- Жизнь не обращается с тобой ни так, ни этак, - ответил Куай-Гон. - Она просто идет своим чередом. Лишь от нас самих зависит, будем ли мы справедливы или нет.

- Да, никогда не поздно преподать мне немного джедайской мудрости, - презрительно бросил Ксанатос. - И всегда одно и то же - одни загадки. А теперь поразмысли над этим, джедай - поскольку вы не присутствовали на суде, я сам пришел к вам. Я был ключевым свидетелем со стороны обвинения. У меня были доказательства ваших преступлений, записи со многих планет, где вас также обвиняли в преступлениях, россказни о том, как вам постоянно удавалось избежать правосудия. И наконец правосудие застало вас на Телосе. Очень помогло присутствие убитого горем отца, оплакивавшего смерть своего сына от руки твоего ученика. - Ксанатос тяжело вздохнул. - Бедняга Брук. Я всегда считал, что его стоит лишь немного подтолкнуть, и он обретет успех. Ну откуда я мог знать, что Оби-Ван помешает ему?

Ксанатос поднял руки и хлопнул в ладоши. Звук очень напоминал тот, с которым Брук сломал себе шею, упав на камни у водопада. Оби-Ван едва не сморщился. Он не доставит Ксанатосу это удовольствие. Но глубоко внутри он все еще ощущал шок. Чувство вины и беспомощности охватило его, когда он вспомнил безжизненный невидящий взгляд Брука, его выброшенную вперед руку, словно он молил о помощи.

- Суд, возможно, и выслушал твою ложь, - быстро проговорил Куай-Гон, чувствуя огорчение Оби-Вана и пытаясь отвлечь Ксанатоса на себя. - Но когда в Храме узнают…

Ксанатос расхохотался: - Когда в Храме узнают о вашей участи, вы уже будете мертвы. Это наказание для вас, джедаи. Вас приговорили к смертной казни.

Внезапно Ксанатос наклонился вперед. Его синие глаза горели ярким пламенем, бледная кожа на лице натянулась. Его лицо напоминало голый череп с угольками вместо глаз.

- И я буду там, чтобы посмотреть, как ты умрешь, - прошипел он Куай-Гону в лицо.

У них даже не было времени сказать хоть слово или позвать на помощь. Ксанатос позаботился о том, чтобы их окружала целая рота охранников. Их провели по коридору и вывели в тюремный двор.

Солнце клонилось к закату. Две сторожевые башни отбрасывали длинные зловещие тени. Во дворе было полно людей. Увидев пленников, толпа завыла и засвистела.

- Они любят казни, - сказал один из охранников другому.

Куай-Гон почувствовал энергию злости и ненависти, исходившую от толпы. Раньше казни на Телосе никогда не проводились публично. Такие инциденты были присущи менее развитым мирам. Что же случилось с миролюбивым Телосом? Хватило стараний всего лишь одного человека, чтобы испортить его, но этот человек был хитрым и могущественным - Ксанатос.

Куай-Гон почувствовал под одеждой успокаивающую тяжесть лазерного меча. Однако, он не знал, сможет ли воспользоваться им.

Над толпой поднялся на репульсорах эшафот. Два крепких охранника стояли подле двух дюрастиловых плит, висящих на шарнирах. От плит до самой платформы тянулся желоб. Прислоненные к плитам, стояли два вибротопора. Куай-Гон сразу понял, в чем заключалась казнь. Его и Оби-Вана уложат на плиты, отрубят головы вибротопорами, шарниры сложатся, и их головы покатятся по желобу толпе на обозрение.

Жутко, но быстро.

Куай-Гон увидел, как судорожно сглотнул Оби-Ван. Впервые в жизни он был очень обеспокоен. Он-то думал, что может подвернуться момент, когда они смогут сбежать. Но как они пробьются сквозь такую толпу? Даже если они сумеют справиться с Ксанатосом и охраной, толпа восстанет против них.

Их поместили в энергетическую клетку, подвешенную над толпой, которая требовала, чтобы их