Застонав, Маркейл начала нетерпеливо и все более требовательно покачиваться.
— Уильям, прошу тебя… Это было так давно…
Уильям замер. Она уже во второй раз произнесла эти слова. Так давно? А что же Колчестер? Внезапно ее требовательность и напряженность приобрели новый смысл.
Но Маркейл двигалась на нем, ее груди эротически покачивались, и все мысли вылетели из головы Уильяма. Безжалостно подавив свое собственное желание, он просунул руки ей под круглую попу и поднимал Маркейл снова и снова, руководя ею, стараясь придавать их эротическому слиянию нужный ритм.
Маркейл стонала, когда он поднимал ее и опускал, погружаясь в нее. Он увеличил скорость, подстраиваясь под частоту ее дыхания, и она шепнула его имя, а затем неистово прижалась к нему со вздохом безудержного восторга.
Уильям не мог уже контролировать, как поднималась к пику страсти Маркейл, он и себя уже не мог контролировать, а в самый последний момент взорвался волнами ослепляющей страсти, которая потрясла его до самой глубины.
Несколько минут они лежали вместе, влажная кожа прижималась к влажной коже, громкое и частое дыхание смешивалось. Постепенно быстрое биение их сердец вернулось к нормальному ритму, и Уильям начал осознавать окружающую обстановку — покачивание экипажа, скрип кожаных ремней, коврик под босыми ногами. Но более реально, чем все это, он ощущал у своей груди уютно устроившееся тело Маркейл, под своей щекой нежный шелк ее волос, у себя на шее ее теплое дыхание, на своих бедрах обнимающие их ее теплые бедра.
Они сидели в остывшем экипаже, согревая друг друга своим теплом. Уильям обнимал Маркейл, а она уткнулась лицом ему в шею. Они наслаждались и надеялись на счастье впереди… и оба боялись пошевелиться.
Глава 12
Письмо, датированное двумя годами раньше, от Майкла Херста брату Уильяму относительно их встречи.
Несколько месяцев после разрыва их отношений Уильям мечтал о таких моментах: теплое тело Маркейл в его объятиях, ее голова у него на плече, ее обольстительный аромат окутывает их. Куда бы он ни шел, ему все напоминало о ней — то, как женщина наклоняет голову, или случайная театральная афиша, гонимая по улице игривым ветерком. Казалось, вся Вселенная тайно сговорилась против его твердого решения забыть Маркейл.
Он оказался томящимся от любви дураком, самым глупым, тоскующим об утраченных иллюзиях.
И было трудно поверить, что эти иллюзии вернулись, стали прекрасной реальностью, и он может жить и наслаждаться. Но внезапно заявивший о себе голос рассудка напомнил: не обольщайся, это только эпизод, внезапно вспыхнувшая игра страстей. А по большому счету ничего не изменилось.
Разумный человек принял бы этот внезапный взрыв чувств как подарок такой, какой он есть — мгновенное взаимное влечение их друг к другу. Но с Маркейл он никогда не был разумным, она очаровывала его, лишая возможности трезво поразмыслить.
…Зашевелившись, Маркейл подняла голову и, слегка порозовев, встретила его взгляд со смущенной улыбкой на нежных, припухших губах.
— Это было… удивительно.
— Да. Но у нас так было всегда. Одна искра — и мгновенно пламя.
Маркейл поморщилась, как будто эта мысль «приземляла» ее чувства, и Уильям, тонко уловив перемену ее настроения, помрачнел.
— Маркейл, с тобой все в порядке? Ты чем-то недовольна?
— Все прекрасно. — Она покраснела. — Я не ожидала… — Она покраснела еще сильнее, словно застеснялась собственных слов, и неуверенно усмехнулась. — Прости, я просто потрясена. Это было чудесно. — Маркейл взглянула на Уильяма, и в ее фиалковых глазах он увидел искренность. — Это было совершенно восхитительно.
Застенчиво улыбнувшись, она отвернулась и отрывистыми, неуверенными движениями принялась собирать свою одежду.
Теперь, когда к Уильяму частично вернулась способность соображать, он вспомнил, как Маркейл прошептала, что мужчина не касался ее «так давно». А как же ее отношения с Колчестером? За всем этим скрывалась какая-то загадка.
И ее поведение в постели трудно было назвать реакцией удовлетворенной партнерши по сексу. Это было естественное поведение женщины, давно не знавшей мужчины.
Маркейл скрыла от него очень многое из своей личной жизни. Могли характер ее отношений с Колчестером быть одним из ее секретов?
Уильям поймал ее за запястье, когда Маркейл брала с противоположного сиденья свое платье.
— Да?
Она удивленно встретилась с ним взглядом.
В этом одном коротком слове Уильям почувствовал надежду и множество неразрешенных вопросов.
— Маркейл…
Мог последовать целый поток всяческих размышлений вслух. Не будь такой скрытной. Не представляй вещи такими, какими они не являются. Не прячься от меня. Уильям не знал, с чего начать.
— Ты хотел что-то сказать?
Не получив немедленного ответа, она приняла непроницаемый вид и, высвободив руку, продолжила собирать свои вещи.
Уильям понял, что упустил момент.
— Я понимаю, о чем ты подумал. Не считай то, что произошло, чем-то большим, чем внезапная прихоть.
— Не буду, обещаю тебе.
— Нет, это вовсе не то. Зачем оправдываться?
Маркейл попыталась отодвинуться от него, но Уильям удержал ее.
— Подожди. Нам нужно многое обсудить. На протяжении всех этих лет между нами оставалось много недомолвок, и это не принесло пользы ни одному из нас.
Она открыла рот, собираясь возразить, но, увидев выражение его лица, только вздохнула.
— Извини, но я замерзла. Мне нужно, по крайней мере, одеться.
Уильям позволил ей отодвинуться, подавив настойчивое желание снова усадить ее к себе на колени.
