прикосновения она теряла голову, а от его поцелуев становилась сама не свая.

И теперь от мыслей о нем Мэндж так разволновалась, что уже ни о чем не могла думать. Ну зачем он вернулся? Все пошло наперекосяк с того дня, как он возник перед ней в усадьбе. Все ее чувства перепутались. Потом все эти разговоры и встречи! Наконец, дурацкая сцена в отеле «Келресс». Теперь он снова исчез. С одной стороны, Мэндж была рада, что не встречалась с ним эти дни. Но ей хотелось знать, уехал ли он или может в любой момент появиться. Она будто и не хочет увидеться с ним, а вместе с тем его нет — и ей плохо.

Погруженная в тревожные мысли, Мэндж неожиданно вышла на опушку. Отсюда открывался вид на усадьбу «Грэнтон». В ярких лучах солнца особняк выглядел особенно величественно и красиво. Таким он был и десять лет назад, когда они с Джеймсом стояли здесь и любовались им.

Мэндж вздрогнула. Как она попала в это место? Ведь она сознательно избегала его все время — слишком больно бывать там, где она так часто встречалась с любимым. И вот она тут. Мэндж огляделась вокруг, словно искала следы былого. Вот поваленное дерево, на котором они обычно сидели и мечтали о будущем. А вот огромный дуб. Здесь Джеймс поцеловал ее в первый раз, и здесь они занимались в первый раз любовью.

Мэндж старательно гнала мысли прочь. Но все было бесполезно — она почти видела эту сцену: вот она стоит, прижавшись к дереву, обмирая от страха и желания, Джеймс перед ней на коленях. Он тянет ее за руки к себе.

Воображение Мэндж так разыгралось, что она совсем не удивилась, увидев живого, реального Джеймса перед собой. Словно прошлое переплелось с настоящим. Сначала Мэндж приняла его за галлюцинацию. Потом, всматриваясь внимательно, поняла, что Джеймс идет к ней. Он удивленно и вместе с тем тревожно смотрел на нее. Наверное, он звал ее по имени, но Мэндж ничего не слышала.

Наконец Джеймс подошел почти вплотную. Вот тут-то она и очнулась.

— Ты давно уже здесь? — спросил он.

— Нет, не очень.

Звук его голоса полностью рассеял все ее фантазии. Джеймс здесь, нужно решать, как быть с ним сегодняшним. А это очень нелегко. Раньше была любовь, а теперь… борьба?

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Просто гуляю. И думаю. — Он замолчал и выжидающе посмотрел на Мэндж. — А ты?

— То же самое. — Мэндж словно прилипла спиной к старому дубу, боясь двинуться с места.

Джеймс ухмыльнулся.

— Слушай, что это ты притворяешься, будто жутко занята, а, малышка? На самом деле у тебя долгие ланчи с Диком, дневные прогулки в лесу. Где же ты берешь время, чтобы писать свои длиннющие доклады для меня?

— Я тоже могу тебя спросить, — парировала Мэндж. — Разве у тебя нет дел в твоей международной компании?

— В моей компании дела идут и в мое отсутствие.

— Ты меня удивляешь, дорогой. Ты пытался убедить меня, что персонал компании просто не может обойтись без твоего чуткого руководства. Не следует ли присоединиться к ним, вместо того чтобы болтаться здесь? Ты же стремился поскорее забыть родные места, а теперь все время торчишь в Грэнтоне.

— Я думал, все легко забыть, — вдруг вздохнул Джеймс. — Но что-то держит меня, поверь.

— А не зеленые ли глазки тому виной? — неожиданно для себя сказала Мэндж.

Джеймс даже присвистнул от удивления. Он наклонился к ней.

— А ты случаем не ревнуешь ли, голубка?

— Вот еще, — фыркнула Мэндж. — Занимайся своей дурочкой, кто против. Странно только, что ты попался на такие дешевые уловки: охи, вздохи, чириканье и хихиканье. Вот и все.

— И это я слышу от тебя? Ты-то на какие уловки Дика попалась? Тебе по душе эдакий сытый, напыщенный, весь лощеный адвокат?

— Дик очень мил.

— Я это уже слыхал.

Они некоторое время смотрели друг на друга.

— Ты что, правда, собираешься за него замуж? — наконец спросил Джеймс сквозь зубы, словно ему было трудно это выговорить.

Мэндж похолодела.

— Откуда ты знаешь?

— Энни встретила его на открытии художественной выставки. Они узнали друг друга, поболтали, и Дик поведал ей, что вы собрались пожениться.

Мэндж знала про эту выставку. Дик приглашал ее пойти с ним, но она отказалась. Не хотела давать ему новый повод возомнить, что она теперь с ним связана обещанием. Так он отправился сам, да еще проговорился Энни о помолвке. Кто ему дал право?

— А Энни сразу кинулась к тебе с новостью? — ехидно спросила Мэндж.

— Так это правда?

— А в чем дело? Ты сам меня обвинял в нерешительности и провоцировал доказать, что я не боюсь брака. Ты что, забыл, как издевался над моим отношением к этой проблеме?

— Мало ли что я говорил! Важно, чтобы ты любила его.

— А почему ты решил, что я не люблю Дика?

— Потому что я видел тебя с ним в ресторане, — сказал Джеймс мрачно. — Ты умирала от скуки, чему я не удивился. Можешь твердить, что он мил и приятен, но твой Дик — просто напыщенный индюк. И ты сама это знаешь. Ты не любишь его. Может, и хочешь полюбить, но не можешь.

— Люблю!

— Не любишь, — спокойно повторил Джеймс. — Спорим, что ты пошла с ним обедать из-за того, что я пригласил Энни.

Ну как он только догадался о том, в чем Мэндж и себе не признавалась! Она и сейчас так злилась, что ни за что не подтвердила бы его правоту.

— Да ты что, вообразил, будто мне интересно, чем и с кем ты занимаешься? Чихать я хотела на все твои дела! — закричала Мэндж, голос ее срывался. — Мне наплевать, даже если бы вы с этой стервой разделись и трахались посреди отеля «Келресс»!

— Нет, голубушка, тебе совсем не плевать! — Джеймс придвинулся к ней совсем близко. — Ты помнишь наше прошлое так же хорошо, как я.

— Не помню!

— Неправда. И тогда между нами было что-то. И сейчас происходит то же самое.

— Нет, нет, нет. — Мэндж упрямо замотала головой. — Ничего нет. Ничего.

Но тут их глаза встретились, и Мэндж застыла. Джеймс не верил ей, знал, что она врет. Он видел и понимал больше, чем ей хотелось.

— Ты помнишь это место, Мэндж? — спросил он вдруг.

Она отвернулась. Забыть не могла — здесь они первый раз любили друг друга.

— Не помню! — снова соврала Мэндж.

— А я помню. И очень хорошо. Я сам позвал тебя сюда, но опоздал. Когда я пришел, ты уже ждала меня. Ты стояла под этим же деревом.

Мэндж рванулась в сторону, но он удержал ее.

— Ты стояла здесь и улыбалась мне, — продолжал он. — В белых джинсах и белой блузке. Солнечные лучи падали сквозь листву на твое лицо. Вот как сейчас. — Джеймс наклонился, и она почувствовала его дыхание на щеке. — Я хотел тебя с того дня, когда сбил твой велосипед. Но тебе не разрешали связываться со мной, и ты боялась встречаться. Мэндж — хорошая девочка, а хорошие девочки не общаются с такими, как Райан. Но я старался заполучить тебя, Мэндж. Ты бросила мне вызов, а я всегда любил борьбу. Другие девчонки были слишком доступны. Наряженные как куклы, вертлявые, готовые сразу на все. Но ты оказалась другой. Ты была такой скромной, красивой, с великолепными ясными серыми глазами. И когда ты улыбнулась мне тогда, я понял, ты — моя.

У Мэндж закружилась голова, и она крепче прижалась к стволу дерева, даже вцепилась ногтями в