вижу, все в порядке. В таком случае, приступим. Двенадцатого ноября близ побережья Нью-Джерси вы пришвартовались к сухогрузу «Летиция» и сгрузили с него энное количество пластиковой взрывчатки. Меня разбирает любопытство: я хочу знать, кто был с вами в ту ночь и где сейчас находится взрывчатка. Остальные ваши шалости меня не интересуют. Если вы расскажете мне все без утайки, я не причиню вам вреда. В противном случае пеняйте на себя: вы не умрете, но то, что я с вами сделаю, будет хуже смерти. Вы останетесь слепым и глухим калекой. Следует ли мне продемонстрировать серьезность моих намерений, причинив вам боль? Полагаю, не следует. Сейчас я выну у вас изо рта этот носок. Не советую поднимать крик. Все ясно?

Сэпп закивал головой.

— Какого дьявола? Кто вы такой?! — прорычал он, отплевываясь.

— Это вас не касается. Рассказывайте о пластике.

— Я ничего не знаю. У вас нет никаких улик против меня.

— Не надейтесь на законное обращение, мистер Сэпп. Вас не защитит адвокат. Кстати, люди, на которых вы работаете, нисколько не влиятельны, так что рассчитывать на их помощь неразумно. Бросьте прикрывать их, лучше подумайте о себе.

Сэпп промолчал.

— В настоящий момент ФБР разыскивает вас по обвинению в контрабанде. Вскоре к нему добавится обвинение в массовом убийстве. Пластика было очень много, Сэпп. Если вы не укажете его местонахождение, погибнет множество невинных людей. Смотрите мне в глаза, когда я с вами разговариваю!

— Пошел ты в задницу.

Кабаков встал, вновь запихнул ему в рот носок и, схватив за волосы, резко ударил затылком о деревянную переборку. Кончик пилки для ногтей слегка прикоснулся к закатившемуся глазу Сэппа. Кабаков отвел назад руку и с рыком нанес удар, пришпилив его ушную раковину к переборке. Краска отхлынула от лица контрабандиста; по каюте разнеслось зловоние.

— Повторяю, ты должен смотреть мне в глаза, когда я говорю с тобой, — процедил Кабаков. — Ты согласен сотрудничать? Моргни глазом, если согласен. Иначе подохнешь здесь.

Сэпп моргнул, и носок снова перекочевал ему на колени.

— Я н-не ходил с ними. М-мне не сказали, что повезут пластик.

Кабаков прикинул и решил, что это, скорее всего, правда. Сэпп был ниже ростом, чем тип, описанный первым помощником с «Летиции».

— Но яхта ведь была твоя?

— Д-да. Но я не знаю, кто ее брал. Нет, не надо! Я не лгу! Поверьте, я действительно не знаю, я не хотел этого знать!

— Как они вас нашли?

— В конце октября мне позвонил какой-то человек и сказал, что нужна яхта, которая должна стоять наготове в течение недели, начиная с восьмого числа. Он не назвался, а я не спрашивал, кто он. — Лицо Сэппа искажали гримасы боли. — Его интересовали кое-какие характеристики яхты — запас хода, мощность двигателей, имеется ли на борту, новая навигационная электроника.

— Именно новая?

— Да. Я ответил, что у меня нет гиперболической антенны. Ради Бога, выньте эту штуку из уха!

— Ладно. Но вы получите ее в другое ухо, если я поймаю вас на лжи... Как по-вашему, звонивший видел раньше вашу яхту?

— Ох! — Сэпп вертел головой из стороны в сторону и скашивал глаза, словно желая рассмотреть себя сбоку. — Я догадался, судя по разговору, что он знал ее. Я потребовал задаток и получил по почте кусок. Через два дня прислали в гриль-бар Свини, который в Эсбери-Парке.

— Конверт сохранился?

— Нет, это был простой конверт с нью-йоркским штемпелем.

— Каким образом дальше держали связь?

— Мне снова позвонили. Кажется, десятого ноября. Тот же голос предупредил, что яхта потребуется двенадцатого, в четверг. Деньги передал тем же вечером.

— Сколько?

— Два куска за прокат и шестьдесят пять — залог. Все наличными.

— Как и куда их доставили?

— Передали с посыльным в корзинке для пикников в тот же гриль-бар. Сверху бала навалена разная снедь. Через несколько минут меня позвали к телефону. Опять тот же тип спросил, все ли в порядке. Я объяснил ему, где взять яхту и куда ее потом поставить.

— И вы не видели ни как он брал ее, ни как возвращал?

— Нет. Это был эллинг на берегу Томс-ривер.

В сумке у Кабакова лежали фотография Фазиля и фоторобот женщины, засунутые в резиновую перчатку. Он достал их, показал Сэппу. Тот отрицательно покачал головой.

— Если вы все еще думаете, что я выходил в море, то скажу вам: у меня на тот день есть алиби. Вечером один дантист в Эсбери-Парке чинил мне зубы. У меня и рецепт остался на обезболивающее.

— Надо полагать, остался, — хмыкнул Кабаков, — Долго у вас в собственности эта яхта?

— Долго. Восемь лет.

— Знаете кого-нибудь из прежних владельцев?

— Ее строили по моему заказу.

— А как вы вернули залог?

— Я оставил его в той же корзине в багажнике своей машины у супермаркета. Ключ от багажника положил под коврик на полу кабины. Когда пришел, корзину уже кто-то забрал.

На карте побережья Нью-Джерси, найденной в шкатулке Сэппа, аккуратной черной линий был проложен курс к месту встречи с сухогрузом. Рядом стояли час отправления и время в пути, а возле нескольких отмеченных точек остались карандашные следы расчетов, какие обычно производят при пеленговании радиомаяков. По три пеленга на каждую точку.

Держа карту за края. Кабаков поднес ее к свету керосинового фонаря и показал Сэппу.

— Это ваша?

— Нет. Я и не думал, что у меня такая имеется. Если в знал, давно бы избавился от нее.

Кабаков взял из шкатулки другую карту с побережьем Флориды.

— А кто прокладывал этот курс?

— Здесь — я.

Сравнение обеих карт выявило очевидную разницу в почерках. Кроме того, на карте Сэппа везде было указано Восточное поясное время, а на первой карте в точке встречи с «Летицией» стояло: «21:15». Кабакова это озадачило. Он хорошо помнил, что с катера береговой охраны яхту, пришвартованную к сухогрузу, заметили в 17:00. Разгрузка пластика навряд ли заняла больше часа, так что встретились они приблизительно в четверть или в половине пятого. И все же на карте отмечено, что это произошло на пять часов позже. Почему? Время выхода из устья Томс-ривер тоже сдвинуто на пять часов по сравнению с тем, что должно было иметь место в действительности. Казалось, тут какая-то бессмыслица, но вдруг Кабаков понял: нет, не бессмыслица. Человек, который прокладывал курс, пользовался не Восточным поясным временем, а временем по Гринвичу. Зулусское время пилотов!

— Знакомы ли вы с кем-нибудь из летчиков? — быстро спросил Кабаков. — Я имею в виду только профессионалов.

— Профессионалов что-то не припомню. — Сэпп пожал плечами.

— Думайте лучше!

— Пожалуй, был знаком. С одним парнем на Ямайке. У него имелась коммерческая лицензия. Но несколько лет назад фэбээровцы сунулись не вовремя в его багажник, чего-то там нашли и упекли парня за решетку. Это единственный профессиональный летчик, которого я знаю. Я уверен в этом.

— Так-так. Вам неизвестно, кто нанял яхту, вы не знакомы с летчиками. Не слишком ли мало вы знаете, мистер Сэпп?

— Говорю же вам, я не помню никого! Делайте со мной что хотите, это ничего не изменит. Я твердо