— А что они?

— Они не согласились отозвать иск. Я говорил с судьей. Он отказался предоставить отсрочку, поскольку дело не терпит отлагательств. У него сложный характер, это давно известно. Поэтому придется, по крайней мере, явиться на заседание суда. Оно назначено на двадцать восьмое число.

— А сегодня какое?

— Пятнадцатое.

— Господи! Неужели это на самом деле?

— Успокойтесь, успокойтесь. Не стоит волноваться. Судя по всему, это просто спектакль. Иск совершенно безосновательный. Дело будет рассматриваться несколько месяцев, а потом, если потребуется, будет еще и апелляция. Вы спокойно успеете родить ребенка. Это дело бесперспективно, можете мне поверить.

Анна глядит из окна на задний двор и обдумывает услышанное. Ей кажется, что из еловых зарослей должно вот-вот появиться какое-то живое существо, но оно все не показывается. В ее воображении лес полон разных зверей, скрывающихся в зарослях деревьев.

— Единственное, что меня беспокоит, — это пресса. Газетчики непременно явятся на заседание. Этого следует избегать любой ценой. Лучше не впутывать в это дело публику, иначе все превратится в балаган. Если вы не возражаете, я поговорю с коллегой из отдела по связям с общественностью, пусть они позаботятся о мерах предосторожности.

— Мерах предосторожности? — При мысли, что газетчики разнесут подробности ее личной жизни на всю страну, у нее подкосились ноги.

— Вас это устроит?

— Да, конечно.

— Ладно, я буду держать вас в курсе.

Закончив разговор, Анна чувствует, что задыхается, как будто ее жизнь вдруг вышла из-под контроля и угрожает выскользнуть у нее из пальцев. Она смотрит, как агент разворачивает новую розу, а потом оглядывается в поисках девочки. Ее нигде нет. Анна уже открыла рот, чтобы окликнуть ее, но она не знает имени.

— Что случилось? — спрашивает агент.

— Вы не видели тут маленькой девочки? — Анна делает знак в сторону двери.

— Девочки?

— Да.

Агент смотрит на нее. Качает головой.

— Нет. А что за девочка?

— Я нашла ее во дворе вчера вечером.

— Нашли во дворе?

— Да, она едва не замерзла.

— Вы серьезно? — Агент оглядывается. — А как она выглядит?

— Рыженькая. С голубыми глазами. Вы ее не знаете? Думаю, она живет где-то поблизости.

— А сколько ей лет?

— Лет пять. А может, шесть.

— Мне кажется, тут в округе нет детей такого возраста. Они все гораздо моложе. Вы сказали, что нашли ее во дворе?

— Прямо за дверью. Ее отец почистил мне подъезд к дому. Черный пикап со снегоочистителем.

Агент обдумывает услышанное.

— Он, наверное, ее бросил… Просто не верится.

— Я не припомню такой машины. Большая часть домов в этом районе выставлена на продажу.

Агент вынимает из вазы старую розу и вставляет новую.

— А что с этим делать? — спрашивает он, держа в руке увядший цветок. — Выкинуть?

Анна выходит из кухни в гостиную. Девочки там нет. Она поднимается в спальню на втором этаже и видит какой-то ком под одеялами в детской. Осторожно отогнув покрывало и простыни, она обнаруживает девочку, свернувшуюся комочком. Ее глаза закрыты. Она спит. Анна улыбается и поправляет одеяла. Убедившись, что все в порядке, она тихо закрывает дверь и возвращается вниз.

— Она наверху. Спит, — произносит Анна с извиняющейся улыбкой. — Не знаю, что мне с ней делать.

— А что мне делать с этим? — снова спрашивает агент.

Роза выглядит совсем засохшей, хотя еще утром она только начинала вянуть.

— Выбросите. — Анна указывает на мусорное ведро. — Кстати, это вы оставили кролика у меня в холодильнике?

Агент хмыкает:

— Живого?

— Нет, он был освежеван.

Анна скрещивает руки на груди. Она вдруг рассердилась. Звонок адвоката настроил ее враждебно.

— Нет, это был не я.

— А может, это вы поменяли розу?

— Только что? — Он наклоняет голову к цветку.

— Нет, еще вчера.

— Ту, которую я вам приносил?

— Да, между этими была еще одна.

— Нет, это не я.

— Первая завяла, и потом появилась другая. Бутон, еще нераскрывшийся. Это не мог быть один и тот же цветок.

— Может быть, она свернулась?

— Разве такое бывает?

Агент смотрит на Анну. Его нижняя челюсть дрожит. Раньше она этого не замечала.

— Я, пожалуй, пойду.

— Нет, я прошу прощения. — Анна прижимает кончики пальцев ко лбу. — Не знаю, что на меня нашло.

— Как вы себя чувствуете?

— Если не считать беременности, то со мной все в порядке.

— Правда? — Агент улыбается.

— Да, серьезно.

— Ну что ж, поздравляю.

— Эти гормоны меня просто убивают.

— Не буквально, я надеюсь.

— Нет, конечно. А может, и да.

Агент смотрит на часы.

— Мне пора. У меня назначен просмотр. Соседний с вами дом, между прочим.

— Это хорошо.

— Постарайтесь не волноваться, — говорит агент, косясь на ее живот. — Ребенку это вредно. — Брови его хмурятся в раздумье.

— Хорошо.

Агент поворачивается и уходит. Проходя по дорожке, он скользнул глазами в сторону спальни на втором этаже.

Анна закрывает дверь и идет наверх посмотреть, как там малышка. Открыв дверь, она обнаруживает девочку стоящей на коленях у стены. Она добралась до Анниных кистей и теперь рисует птиц и бабочек. Эти рисунки совершенно необыкновенны. У ребенка поразительные для ее возраста способности.

Анна подходит ближе и осторожно трогает малышку за плечо.

Девочка оборачивается, но ее глаза закрыты. Не размыкая век, она снова поворачивается лицом к