Пули,Как напев тирольских песен,До сих порВ моих ушах звучат.До сих пор черны мои деревья.И, хотя прошло немало лет,Нет моих ровесников в деревне,Нет ровесниц.И деревни нет.Я стою один над снежным полем,Уцелевший чудом в том огне.Я давно неизлечимо боленПамятьюО проклятой войне…Время, время!Как течешь ты быстро,Словно ливень с вечной высоты.В МюнхенеИль в ГамбургеНацистыНосят, как при Гитлере, кресты.Говорят о будущих сраженьяхИ давно не прячут от людей —На крестах — пожаров отраженье,Кровь невинных женщин и детей.Для убийц все так жеСолнце светит,Так же речка в тростниках бежит.У детей-убийцРодятся дети.Ну, а детям мир принадлежит.Мир — с его тропинками лесными,С тишиной, и с песней соловья,С облаками белыми, сквозными,С синью незабудок у ручья.Им принадлежат огни закатаС ветерком, что мирно прошуршал.Так моим ровесникам когда-тоЭтот светлый мир принадлежал!Им принадлежалиОкеаныЛуговых и перелесных трав.Спят они в могилах безымянных,Мир цветов и радуг не познав.Сколько их,Убитых по программеНенависти к Родине моей, —Девочек,Не ставших матерями,Не родивших миру сыновей.Пепелище поросли лесами…Под Смоленском, Псковом и ОрломМальчики,Не ставшие отцами,Четверть века спят могильным сном.Их могилы не всегда укажут,Потому-то сердцу тяжело.Никакая перепись не скажет,Сколько русских нынче быть могло!..Лишь глаза закрою…В русском поле —Под Смоленском, Псковом и Орлом —Факелы отчаянья и болиОбдают неслыханным теплом.Тает снег в унылом редколесье.И, хотя леса давно молчат,Пули,Как напев тирольских песен,До сих порВ моих ушах звучат.
