Разбитых гусениц куски!»Над львовским тополем, над ПущейВеселый голос в небе рос:«На братний крик, на крик зовущийМой путь был радостен и прост».Над морем, с пеною стальною,Над прибалтийскою соснойШел голос третий над волною:«Я здесь исполнил долг иной!Я встал пятой неколебимойНа этих дружбы берегах,Чтоб славу родины любимойИ день и ночь оберегать!»Над финским вереском и хвоейБил голос в неба глубину:«Я здесь на бой ответил боем,К полету крылья развернув!И под крылом летящих строев,С победой новой заодно,Река Сестра — моей сестрою,Рекой советской стала вновь!»
КОГДА ВЕСЬ ГОРОД ПРАЗДНИЧНО ОДЕТ
Когда весь город празднично одет,По улицам проходят знаменосцы,И отражаясь в масляной воде,Играют флаги яхт и миноносцев,И вслед коням, залязгав на ходу,Стремятся танки армии любимой,А в небесах, в подоблачном ряду,Стозвучных птиц полет неукротимый,—Народ поет о радостях живыхИ о бойцах отваги непреклонной,И я стою на площади зеленой,И двадцать лет упало с плеч моих.Гранитных плит торжественный квадрат,Вокруг него ноябрьские деревья,Вокруг него великий Ленинград,Народных толп веселое кочевье,Вдали широкоплечая Нева,А здесь — в квадрате, полном странной силы,—Сверкающая инеем трава,Геройская спокойная могила.В земле родной легко лежат они,Что шли в боях в сиянье стягов красных,В дни торжества народного взгляниНа имена погибших не напрасно.Кипящей город, черной банды бунт.Трепещет враг пред силой пролетарской,И падает неистовый трибун,Из-за угла сраженный Володарский.И под набат, как под удар ножа,Встал Нахимсон средь палачей сутулых,И пред его спокойствием дрожатБелогвардейцев каменные скулы.И Ярославль обманутый горит,Летит измены пепел раскаленный…Но голосом Урицкого гремитВ ночах Чека — Советов оборона.О, если б с нами, радостью дыша,Он шел сейчас по площади знакомой,Каким его народ бы встретил громом,На празднике приветствовать спеша.Здесь Сиверса окончен путь недлинный,Он мало жил, но много битв узнал,Он немцев бил на нивах Украины,Он гайдамаков волчьи стаи гнал.Весна. Цветы. Леса омыты светом,До нежности ли, вёсны ни при чем,—В последний бой, как в огненное лето,Наган сжимая, входит Толмачев.
