Гуляют дымы длинные меж узких амбразур,И трупы немцев синие валяются внизу.И снег как будто глаже стал и небо голубей,—Бери оружье вражье, повертывай — и бей.И взвод вперед без выстрела, — но тотчас взвод залег.Попав под град неистовый из новых трех берлог.Герасименко, Красилов, Леонтий Черемнов —Все трое в те мгновение увидели одно:Что пулеметы вражьи из амбразур не взять,Что нет гранаты даже — и медлить им нельзя!Что до сих пор разведчики, творя свои дела,Не шли туда, где легче им, — куда война вела.И вот сейчас на подвиг пойдут в снегах глухихТри коммуниста гордых, три брата боевых.Герасименко, Красилов, Леонтий ЧеремновГлядят на дзоты серые, но видят лишь одно:Идут полки родимые, ломая сталь преград,Туда, где трубы дымные подъемлет Ленинград,Где двести дней уж бьется он с фашистскою ордойИ над врагом смеется он смертельной красотой.Спеши ему на выручку! Лети ему помочьСквозь стаи псов коричневых, сквозь вьюгу, битву, ночь!И среди грома адского им слышен дальний зов:То сердце ленинградское гудит сквозь даль лесов!И оглянулись трое: и, как с горы видна,Лежит страна героев, родная сторона.И в сердце их не прежний, знакомый, ровный стук,—Огнем оделось сердце, и звон его вокруг.И ширится с разлету и блещет, как заря,—Не три бойца у дзотов, а три богатыря.Навстречу смерть им стелется, из амбразур горит,Но прямо сквозь метелицу идут богатыри.Вы, звери, псы залетные, смотрите до конца,Как ярость пулеметную закрыли их сердца.А струи пуль смертельные по их сердцам свистят,—Стоят они отдельные, но как бы в ряд стоят.Их кровью залит пенною, за дзотом дзот затих,Нет силы во вселенной, чтоб сдвинуть с места их,И взвод рванул без выстрела — в штыки идет вперед,И снег врагами выстелен, и видит дзоты взвод.И называет доблестных страны родной сынов:Герасименко, Красилов, Леонтий Черемнов!Темны их лица строгие, как древняя резьба,Снежинки же немногие застыли на губах.Простые люди русские стоят у стен седых,И щели дзотов узкие закрыты грудью их!
