Эта грусть, о которой ты пела, Мне давно отшумела – давно. Ты по-старому верить хотела И не смела остаться со мной… Ночь беззвездная, месяц несветлый, Скрип колес неумолчно родной. Поворотов дорожные петли Перепутаны каждой верстой. Ты напрасно печалишь мне думы, Я к тебе никогда не вернусь. В эту ночь за березовым шумом Догорай, как осенняя Русь!
* * *
Ивняки сережками шептались, Ночь до неба выпрямила рост. Месяц плыл за темными плотами Золотой плавучей мглой волос. Был далек лохматый пламень ивам, – Без людей покинутый костер. Встала ночь, и – перекат бурливый Мчал реку в невидимый простор. В шум весла раскапалися искры Звездных брызг по высини воды. Смолкнул голос девичий и быстрый За бугром росистым и седым. Май и ночь. Весна и водополье. То – тепло, то – зябко у весла. Чья весенняя чужая воля По реке ночной меня несла? Чей костер зажжен за ивняками? И какая девушка в ночи Песнею своей, как огоньками, Ночь сжигала и теперь молчит? Не видал… и не увижу вовсе… Шум весла – и лодку понесло. Я притих и выгребать забросил, Положив у ног свое весло. Чернокудрой девушке ли, русой, В темь кудрей иль в золото косы – Звездные нанизывались бусы Вперемежку с бусами росы? Молчь реки. А сердце не стихает И глаза глядят до ивняка… О Весне тоскую я стихами Над тобою, майская река!
* * *
Не звенят соловьиной весной Серебристые грустные зимы, Но опять над опушкой лесной Льется воздух березовым дымом. Снег ли марта повеял теплом И дыханьем листвы скороспелой… Я смеюсь горячо и светло Над сосной, по-декабрьскому белой. Хмурь седую хохлатых ветвей Скоро солнце закапает вдосталь, И раскрасится золотом дней Тишина голубого погоста.
