Его кузен пожал плечами:

— А где Терри?

— Спит.

— В твоей постели или своей?

Бастьен проигнорировал вопрос Винсента и выпрямился, чтобы бросить окровавленные полотенца в мусорную корзину под раковиной. Это было не его дело. Винсент и так много знал. Этот мужчина стал свидетелем его унизительного опыта с Жозефиной, и он опять оказался рядом, когда Бастьен во второй раз влюбился. Не то, чтобы он любил Жозефину. То было простым увлечением. Сейчас он это понимал. Забота о Терри открыла Бастьену правду. Его чувства к той женщине были крайне слабыми, если сравнивать со страстью и удовольствием, которые он испытывал с Терри. Это означало, что ему будет намного больнее, когда она отвернется от него так же, как Жозефина. И Винсент опять все увидит.

— Я бы не стал радоваться, если бы стал свидетелем этих событий, также как и тогда, кузен, — тихо сказал Винсент, очевидно, читая его мысли. — Кроме того, я не думаю, что все закончится также. Терри — не Жозефина.

Движения Бастьена выражали его раздражение. Он взял бокал с кровью и выпил часть густой жидкости. Ему действительно нужно постоянно помнить о том, что стоит тщательней оберегать свои мысли. Он так отвлекся на чувства, которые вызывала в нем Терри, даже не прилагая к тому никаких усилий, что его размышления стали доступны для каждого, кто мог их прочитать.

— Терри другая. Она не воспримет все так, как Жозефина, — настаивал Винсент.

— А тебе откуда знать? — Бастьен знал, что говорит сердито, но на самом деле тон его голоса скрывал надежду, растущую внутри него. Он хотел верить в то, что кузен прав, но боялся.

— Сейчас другое время. Жозефина считала тебя монстром, мерзостью. Терри — современная женщина. У нее достаточно интеллекта, чтобы понять, что это научный результат, — спорил Винсент. — И оценить преимущества, если она решит присоединиться к нам. Вечно молодая и красивая, вечно сильная и здоровая. Немногие откажутся от такого.

— Но все же она может сделать это, — не соглашался Бастьен. — Не все хотят жить вечно.

— Конечно, ты прав, — сказал актер. — Она может. Так зачем рисковать? Оставь ее в покое и забудь. — Бастьен обратил на него суровый взгляд. — Нет? Ха! — Винсент выгнул брови. — Тогда следует рискнуть, не так ли? Мы каждый день подвергаем себя опасности, что бы ни делали. Неужели ты с готовность сдашься или предпочтешь молчать, чтобы предотвратить возможную боль — боль, которую можешь и не испытать?

Ответ на этот вопрос был достаточно прост. Нет! Бастьен не мог добровольно отказаться от нее. Она была наркотиком, а он закоренелым наркоманом, который постоянно желал свою дозу. Нет! Он не мог отпустить ее. Бастьен знал это. За те чувства, которые он ощущал сейчас, можно заплатить любую цену позже. Но это не означало, что он не собирается беспокоиться о будущем.

— Вот, черт! — произнес Винсент, читая мысли Бастьена. — Ты хочешь сказать, что мне не нужно было об этом говорить? А зачем позволил, если и так собирался пойти на это?

— Мне нравится говорить о ней, — сказал Бастьен и пожал плечами: — Мне больше всего нравиться быть с ней, а разговоры о Терри на втором месте. Приятно, когда твои надежды укрепляются.

Винсент с раздражением что-то пробормотал и повернулся к двери:

— Я уезжаю.

— А когда ты вернешься? — поинтересовался Бастьен, следуя за ним к выходу, чтобы проводить к лифту.

— В воскресенье поздно вечером или рано утром в понедельник. — Затем, когда подъехал лифт и открылись двери, его брови изогнулись: — Ты же знаешь, что это значит?

— Нет. А что это значит? — с любопытством спросил Бастьен.

— На весь уикенд в твоем распоряжении целый пентхаус и Терри, — Винсент ступил в кабину. — Ты можешь заниматься любовью с ней в любой комнате, какой только захочешь, в любое время дня и ночи, не беспокоясь о громких звуках. А она действительно шумная малышка, кузен! — добавил он, когда повернулся и нажал на кнопку, ведущую на первый этаж. — Ты все сделаешь правильно. — Бастьен усмехнулся. Винсент пошевелил бровями, как только двери лифта начали закрываться: — Черт! Да ты можешь даже в лифте заниматься с ней сексом! Запиши на пленку и оставь для потомков.

Бастьен не успел сказать Винсенту, что уже думал об этом — двери уже закрылись. Но он знал, что не сделает этого, пока Терри не согласится. Они могли бы записать фильм, а позже посмотреть его и … Он покачал головой. Слишком рискованно.

Он не хотел, чтобы здесь находились личные записи. А что, если что-то случится, и кассета попадет в чужие руки? Но сейчас он мог заниматься с ней любовью где угодно. Они уже испробовали диван в гостиной, но не использовали барную стойку. Или бильярдный стол. Или пол. А потом можно на кухне… Хорошо бы полежать с ней в джакузи. Они, конечно же, в любом случае воспользуются ей, поскольку джакузи находилась в хозяйской спальне, но…

Осознав, что он находился в прихожей и размышлял, где лучше заняться с Терри любовью, вместо того, чтобы пойти и сделать это, Бастьен встряхнулся. Он направился по коридору в спальню, но понял, что все еще держит в руках пустой бокал, и развернулся, пошел обратно на кухню, чтобы сполоснуть его, прежде чем поставит в раковину. А затем устремился в спальню будить Терри.

Терри бросила еще один получившийся цветочек в коробку, затем потянулась и встала. Уже наступил вечер, а Бастьен все еще не проснулся. Он уже вставал сегодня. Дважды. В первый раз, когда пошел за ней в душ, и второй — когда забрался к ней в постель в полдень и разбудил ее самым восхитительным образом, который она только могла представить.

Бастьен целовал и ласкал ее, пока она просыпалась, скользил руками по всему телу и говорил о том, что Винсент уехал на все выходные, а это значит, что целая квартира в их распоряжении. Терри захихикала при виде радости, с которой он произнес это, а также потом, когда он рассказал о каждой комнате и месте, где хотел бы заниматься с ней любовью. Как только процесс начал нешуточно развиваться и стал вызывающе горячим, смеяться она перестала. Этот мужчина был просто секс-машиной в постели, пробуждая в ней такую страсть, которую никто другой не смог бы вызвать.

Несмотря на грандиозные планы, они не покинули кровать. Но это не имело никакого значения. Им не нужны были стимулы, которые приносят новые места, чтобы возбудиться. Они довольно активно поразвлекались и здесь, в хозяйской постели. Как всегда! По телу Терри снова пробежали мурашки при этих воспоминаниях.

После этого она заснула в его объятиях, но поспала немного и, проснувшись час назад, на цыпочках вышла из комнаты, чтобы еще раз принять душ, а потом перекусить. Сделав тарелку каши, Терри отправилась в кабинет, чтобы склеить еще несколько цветочков и поесть, пока ждала Бастьена. Однако ее мужчина до сих пор спал. Терри с легкой улыбкой подумала, что, может, ей тоже пойти и разбудить его таким же образом, как он сегодня утром.

Решив, что это хорошая идея, она сложила в пакет коробочки с салфетками и спрятала их обратно в шкаф, куда Винсент отнес их прошлой ночью. Затем взяла пустую тарелку и направилась в кухню. Терри быстро помыла, вытерла и убрала тарелку, а потом пошла в спальню.

Когда женщина вошла, Бастьен спал мертвым сном. Терри молча подошла к кровати, ее взгляд сосредоточился на его лице. Он был таким же милым и очаровательным во сне, как и во время бодрствования. Обратив внимание на его волосы, которые стояли дыбом, как будто он запустил в них рукой и прошелся по всей длине, она захотела пригладить их. Терри также желала поцеловать его губы, которые выглядели во сне мягкими и расслабленными.

Остановившись у кровати, она заколебалась, затем сбросила с себя одежду и забралась на матрас, чтобы подползти к нему. Оказавшись рядом, она снова задумалась, не зная, с чего начать. Ранее Терри проснулась от того, что почувствовала его поцелуи и ласки. Но он не целовал ее в губы. Его рот и руки играли с ее телом.

Решив воспользоваться примером Бастьена, она аккуратно стянула одеяла и простыни с него, пока укрытыми не остались только ноги. Потом Терри замерла и уставилась. Бог мой! Мужчина был великолепен. Просто наслаждение для глаз. Некоторое время она просто наслаждалась зрелищем, а потом встряхнулась и решила действовать. 'Целовать и ласкать', — напомнила она себе. Но с чего начать?