Тогда я начал расспрашивать о семье Кэмбелл, но выяснилось, что между их семьями никогда не было никаких недоразумений. Ларри безмерно уважал своего отца и утверждал, что тот умел поладить со всяким, а значит, не завел никаких врагов ни среди близких, ни на работе.

Переведя разговор на доктора Брэдфорда, я поинтересовался о нем у Сары. Оказалось, что Брэдфорд и Берстоу дружили еще со школьной скамьи. Первый был их семейным врачом, в основном и лечившим больную мать, дополнительно приглашая для консультации специалистов. Брэдфорда принимали в доме почти как родственника, особенно летом.

— Вы к нему относитесь хорошо? — спросил я Сару.

— Да, конечно. Он лучший человек из всех, кого я знаю.

— А вы, мистер Берстоу?

— Просто отлично, хотя он и любил читать мне нотации, когда я был еще мальчиком. Тогда я даже прятался от него.

— Значит, вы приехали сюда в субботу. Скажите, вы видели доктора Брэдфорда до встречи в клубе?

— Естественно. В субботу же он у нас обедал.

— А вы не допускаете, что это он убил вашего отца?

— О, боже! — Ларри в ужасе уставился на меня. — Вы хотите довести меня до сердечного приступа?

— Мисс Берстоу?

— Ерунда!

— Безусловно. Но я должен установить, кто первым сказал о гибели мистера Берстоу от сердечной недостаточности? Кто?.. Он?

— Мистер Гудвин, мое терпение лопнуло. Прошу вас…

— Хорошо, отложим это. — Я повернулся к Ларри, — Если вы уже сейчас сердитесь, то как же вас потрясет правда? У меня осталось всего два вопроса. Ответьте, мистер Берстоу, где вы находились в понедельник пятого июня между семью часами вечера и полуночью?

— Ну откуда я могу помнить?

— И тем не менее я настаиваю. Это было накануне похорон вашего отца. Мне непременно нужно знать.

— Давайте я отвечу, — вмешалась Сара.

— Предпочитаю услышать из первых уст.

— Ну что ж… почему нет?.. Я сидел здесь, дома.

— Весь вечер?

— Да.

— У вас были гости?

— Кроме меня, матери и сестры у нас обедали Робертсоны.

— Какие Робертсоны?

— Это наши старые друзья, — проговорила Сара. — Отец, мать и две их дочери.

— Когда они приехали?

— Около половины восьмого.

— Доктор Брэдфорд тоже присутствовал?

— Нет.

— Не находите ли вы это странным?

— Вы правы. Доктор бывает у нас каждый вечер, но тогда он уезжал в Нью-Йорк, на какую-то медицинскую конференцию.

— Благодарю вас, мисс и мистер Берстоу. Еще одну маленькую справочку. Есть ли в ангаре мистера Кэмбелла телефон?

— Да.

— Не могли бы вы позвонить ему и предупредить о моем приезде?

— Нет! Чего ради, интересно?

— Вы не смеете, — воскликнула Сара, — просить нас об этом! Если вам нужен мистер Кэмбелл, поезжайте к нему сами.

— Правильно. — Я закрыл блокнот. — Но дело в том, что я лицо неофициальное и стоит мне появиться без разрешения, меня запросто выставят вон. А после вашего звонка мистер Кэмбелл смягчится. Вы должны меня порекомендовать.

— И все-таки, — прошипел Ларри, — вы этого не дождетесь!

— Послушайте, — снова начал я, — ваша протекция мне необходима. И не только в случае Кэмбелла, но и перед Робертсонами, и в клубе «Грин-Мидоу». Это очень поможет расследованию. И потом… если я побываю везде, где нужно, облегчится моя работа, а значит, и ваше положение. Ниро Вульфу известно много, но не настолько, чтобы найти преступника. Вы обязаны позвонить, если хотите установить причину смерти отца.

Никакой надежды на получение дополнительных сведений от слуг я не питал, поэтому уехал сразу после того, как брат и сестра Берстоу исполнили мою просьбу. Ларри вышел проводить меня, а точнее, убедиться, что я действительно убрался из их дома. Столкнувшись на пороге с мистером Корбеттом, агентом Андерсона, я улыбнулся ему и услышал в ответ довольно резкое и даже грубое:

— Эй, вы!

Я выжидающе повернулся к нему лицом. Ларри Берстоу остановился рядом со мной и спросил:

— Это вы мне, сэр?

Но Корбетт, глядя исключительно на меня, злобно произнес:

— Какого черта вы здесь делаете?

— Должен заметить, мистер Корбетт, что в присутствии хозяина дома вам следует свой вопрос адресовать к нему.

— Мистер Гудвин приехал сюда по приглашению моей сестры, для консультации. Возможно, он и в дальнейшем будет нас посещать. Или у вас есть возражения?

— Может, съездим вместе в Уайт-Плейс, Гудвин? — не обращая внимания на замечание Ларри, пробубнил Корбетт.

— Нет. Мне не нравится этот город. Там приходится тратить слишком много времени на обычное пари. До свидания, Корбетт! Желаю заработать себе на приличное надгробье. Ха-ха-ха!

— Пошел ты к…

Не дослушав до конца его фразу, я сел в машину и включил мотор.

Начал я с поездки к Робертсонам, ибо считал, что она будет самой простой и краткой. Миссис Робертсон и обе ее дочери сидели дома, ожидая после звонка Сары Берстоу моего посещения.

Сперва я уточнил, сколько именно они торчали у Берстоу пятого июня, проверив данные, сообщенные мне Ларри. Но едва попробовал перейти к более интимным вопросам, касающимся членов семьи Берстоу, почти сразу убедился, что Робертсоны не собираются перемывать косточки близких друзей с посторонним человеком. Даже болезнь миссис Берстоу они начисто отрицали, утверждая, будто она вполне здоровый и полноценный человек.

В поместье мистера Кэмбелла я попал уже после пяти вечера. Здесь было не так нарядно, как в доме Берстоу, зато гораздо просторнее. Особняк выглядел большим и совсем новеньким. Рядом с домом располагалось обширное взлетное поле с ангаром поблизости и гаражом на две машины.

Меня пригласили в ангар, и я тут же увидел Мануэля Кэмбелла, старательно плескавшегося под умывальником. Помещение почти целиком заполнял громадный самолет с синими крыльями и красным корпусом. Кругом было очень чисто и опрятно.

— Моя фамилия, если вы помните, Гудвин, — официально объявил я.