подавить плотностью огня, залить свинцом обороняющихся или наступающих. Но этот вывод сразу тянул за собой и другой, очевидный. Уголовники были вооружены, причем автоматами. Возможно, что все шестеро. Даже наверняка все шестеро.

– Быстро, Матюшин! – крикнул отец Василий и бросился по низине в ту сторону, откуда только что слышалась стрельба. – Побежали туда!

Охотник вздохнул и неохотно побежал следом за священником. Меньше всего Матюшину хотелось сейчас оказаться рядом с этими нелюдями, пусть и связанными или даже мертвыми. Он обратил внимание, как отец Василий сорвал с плеча свое охотничье ружье и привычно держал его в руках во время бега. Как в кино, которое любит смотреть внук Матюшина, боевики называются. Чего хотел отец Василий, когда стал так спешить, охотник не понял, но раз священник так считает, то, наверное, так и нужно.

Через несколько минут Матюшин догнал отца Василия, немного оттеснил его плечом и побежал первым, выбирая путь более удобный, чем тот, который выбирал священник. Бегал охотник еще очень неплохо, несмотря на свои… «А сколько же ему лет? – вдруг подумал отец Василий. – Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят? Щуплый, морщинистый, загорелый, быстрый в движениях и медлительный в разговоре. Пожалуй, и шестьдесят можно ему дать, если учесть, что кожа ветрами и морозами у него так продубилась. А можно и восемьдесят, если учесть, что он все время в движении, все время на воздухе. М- да!»

Отец Василий специально старался не думать о том, что он сейчас увидит или узнает. Он старательно думал о Матюшине, отгоняя все другие мысли, и не сразу понял, что вокруг происходит что-то неправильное. Оказалось, что старый охотник бежит не как обычно – бесшумно скользя, как тень среди зарослей, а громко топая и шурша ветками и кустами на всю округу.

«А ведь он молодец, это я уже теряю хватку, – подумал отец Василий. – Там же вооруженные военные, которые только что вступили в бой с вооруженными бандитами. Если мы будем таиться и прятаться, то нас могут принять за других бандитов и встретить автоматными очередями, прежде чем разберутся. Они ведь должны издалека знать, что к ним кто-то бежит, не таясь. Тогда они нас остановят словами, пусть и с угрозой оружия, но не пулями».

– Эгей! – громко закричал отец Василий. – Эге-гей!

Остановили их через три минуты. Как отец Василий и ожидал, дорогу им преградили трое в бронежилетах и армейских касках в зеленых защитных чехлах. Один был постарше, но знаков различия под «броником» отец Василий не разглядел. Наверняка офицер.

– Стоять! – тихо приказал офицер. – Ружья положили и руки в гору!

Некоторое время он рассматривал незнакомцев – щупленького пожилого человека с недельной щетиной и крупного мужика с широкой окладистой бородой с проседью.

– Кто такие, куда ломитесь, как слоны? И чего орете?

Инициативу на себя взял отец Василий, почувствовав, что охотник уступил ему роль старшего еще там, около остатков трупа. Он чувствовал, как от стволов автоматов нестерпимо пахнет сгоревшим порохом. Из них только что много стреляли в людей на поражение.

– Мы из Верхнеленского, – ответил отец Василий. – Это Матюшин, местный охотник, а я сельский священник. Шумно бежали и кричали, чтобы вы нас не приняли за преступников и случайно не подстрелили.

– Преступников? – удивился офицер. – О каких таких преступниках вы мне говорите?

– Перестаньте, – кисло перекривился отец Василий. – Не на стрельбище же мы попали в такой глухомани. К тому же метрах в пятистах по прямой в балке лежит труп беглого уголовника. Точнее, остатки трупа с признаками каннибализма.

Отец Василий заметил, как солдатики переглянулись, а на их лицах был написан неподдельный ужас от мысли, что командир может их послать за этими останками. Офицер глубоко вздохнул, посмотрел на свои запыленные берцы на ногах, потом снова на человека, представившегося священником.

– Значит, понимаете, что тут произошло? – спросил он уже другим тоном, видимо, поняв, что эти двое на уголовников или их пособников не похожи.

– Разумеется, – ответил священник, который чуть было не сболтнул, что они с Матюшиным по следам определили и количество уголовников. Этот факт мог снова офицера ввести в состояние подозрительности. Не поверит и арестует: «Откуда могли знать, что их шестеро, какие такие сказки про индейцев мне тут рассказываете?»

– Вот такие у меня дела, граждане, – мрачно заметил офицер и полез в планшетку. – На карте сможете мне показать, где ваше Верхнеленское, а где мы сейчас находимся?

– Я с трудом пока ориентируюсь, – ответил священник, – в тайгу почти не хожу, а вот охотник пусть попробует.

– Разберемся, – уверенно вставил Матюшин, – чай, в молодости в армии служил на границе. В картах еще кое-чего помню. Однако повезло нам с батюшкой, что вы их назад не погнали, а то в аккурат они на нас вышли бы.

– Мы их двое суток уже гоним, а они оторваться пытаются, – пояснил майор.

Охотник уставился на крупномасштабную карту, что-то пробормотал, а затем уверенно ткнул пальцем.

– Вот примерно здесь мы и находимся.

– Хреново! – сделал вывод офицер. – Дебри Амазонки. И связь не берет.

– С рацией вам на сопку надо подняться, – посоветовал Матюшин, – тут…

Охотник не успел закончить свою мысль, как рядом раздалась короткая автоматная очередь. В ответ сразу с трех сторон ответили еще три автомата. Сквозь стрельбу послышались злобные крики. Матюшин с удивлением осекся на половине фразы, а священник заметался глазами по деревьям и кустам. Военные сразу присели на корточки и потянули за рукава вниз и гражданских.

– Отстреливаются, суки! – скрипнул зубами офицер и сплюнул.

– Я думал, что вы их уже взяли, – расстроенно заметил отец Василий.

– Пойди и попробуй! – огрызнулся офицер. – У них шесть стволов и ящик патронов по вещмешкам рассыпан. А у меня пятнадцать бойцов, из которых девять пацаны еще, первогодки. Точнее, восемь, – зло добавил офицер. – И двое раненых. А они за валежником в овраге залегли. Главное, не обойти их ниоткуда, пропади она пропадом, эта тайга!

– Как же вы с такими силами оказались здесь? – удивился отец Василий. – Вы же знали, сколько их!

– Знал. Для очистки совести решил проверить этот маршрут, вот и взял с собой минимум, самых быстрых на ноги. А оказалось, что они как раз этой дорогой и пошли, суки хитрожопые. – Офицер покачал головой и добавил: – Сколько они делов натворили, в страшном сне не приснится…

И майор Фистенко начал рассказывать. Каким образом из «пересылки» удалось сбежать сразу четырнадцати уголовникам, в это его особенно не посвящали. Знал только, что совершено нападение на конвой, что у уголовников оказалось три «калаша» и два «макаровых». Беглецы сразу пошли, что называется, ва-банк. Они сразу отрезали себе все пути назад и всю надежду на дополнительный срок за побег. Действовали они как будто специально жестоко и грубо. При побеге было убито шестеро солдат конвойной роты. Причем троих убили в схватке, а еще троих, уже обезоруженных и не способных к самозащите, расстреляли ради собственного удовольствия.

Внутренние войска республики подняли по тревоге через тридцать минут. Отработанные до мелочей планы перехватов не сработали. Ни один! Преступники действовали будто специально вопреки здравому смыслу и логике. Они не все бросились скрываться. Не пошли они и к населенным пунктам, чтобы отсидеться у какой-нибудь «марухи». Не пошли и в безлюдные места, где их никто бы не увидел и не сообщил в милицию. Трое из них в течение суток гнали похищенный «ГАЗ-66» с военными номерами, отвлекая на себя силы и внимание преследователей. В конце концов они бросили машину, и через четыре часа их взяли. Но они не знали, где в этот момент были еще одиннадцать бежавших. Им поверили, потому что стало ясно, что этот маневр был спланирован заранее и эти трое просто не должны были знать о планах основной группы.

Оказалось, что оставшаяся часть группы и не думала уходить далеко от места побега. Пользуясь тем, что след их потерян, они просидели двое суток в дренажной паводковой трубе. Ждали, когда из соседней